Марк Лотарёв, писатель

На предыдущую

КАТЯ РАССКАЗЫВАЕТ ОСМОТРИТЕЛЬНОМУ ИСТОРИЮ ИХ ЗНАКОМСТВА

           В отличие от тигренка, родители Кати ничуть не сомневались, что их дочь действительно больна, а не воображает всё происходящее понарошку. Правда, покрутись они в то утро в барабане стиральной машины, послушай накануне жуткий разговор мечтательной Оли и ее подружки Юльки с торчащими во все стороны косичками о душе, порассматривай они «Анатомический атлас», и кто знает… Может быть, они тоже усомнились бы в реальной действительности, как засомневался в ней Осмотрительный. Но им повезло. Ничего такого с ними в больнице не приключилось.
           Всю последнюю ночь родители Кати практически не спали и к утру выглядели уставшими и измотанными. Состояние их дочери ухудшилось. На несчастного ребенка нельзя было смотреть без сострадания. Катя лежала с закрытыми глазами, дыхание ее было неровным. Осунувшейся, перепуганной Нике казалось, что с ее девочкой в любой момент может случиться что-то ужасное.
           А когда Катя приходила в себя, и глаза ее прояснялись, она всякий раз слабым голосом спрашивала про своего тигренка.
           Кате тоже было страшно. То непонятное и жуткое, что забралось в нее, хотело отнять у нее жизнь: свет, ласковый голос и добрые губы матери, заботу отца, все те приятные минуты, когда она играла в родном доме, бегала, раскрасневшись, на коньках, плескалась в морской воде, засыпала в теплой постели...
           Если бы она могла прижать к себе своего тигренка, ей бы снова удалось спокойно уснуть. Уснуть с блаженной уверенностью: потом она проснется, и всё опять будет хорошо. Она сразу окажется здоровой. Мама с папой будут ее любить. И они сядут в папину машину и уедут домой. Вместе с ее любимым тигренком.
           Бедная девочка чувствовала себя совсем маленькой и беззащитной, не понимала, что с ней происходит, и всей душой стремилась вернуться в счастливую жизнь.
           Для Ники пропавший тигренок тоже превратился чуть ли не в магический символ благополучного исхода Катиной болезни. Сколько Игорь не уговаривал ее, что тигренок – это всего лишь игрушка, а спрашивает про него Катя потому, что ей очень плохо, Ника и слушать ничего не хотела. В итоге она вспылила, обвинила Игоря в том, что он даже тигренка не может найти, и расплакалась, уткнувшись в надежную грудь своего мужа.
           Поздно вечером Игорь еще раз перерыл весь дом и обыскал с мощным фонарем участок, но тигренок как в воду канул.
           Утром Святослав Николаевич – тот самый врач, который накануне порекомендовал отправить Катю самолетом в Москву, – пригласил Игоря и Нику в своей кабинет и с озабоченным видом сообщил, что в таком состоянии Катю перевозить нельзя. Сейчас ее удалось стабилизировать. Если в течение утра не наступит улучшения, они соберут консилиум, чтобы решить, как действовать дальше.

           Консилиум собрали ближе к полудню. Как только врачи вышли в коридор, Игорь и Ника устремились к Святославу Николаевичу. На этот раз он не стал испытывать их терпение и прямо в коридоре сообщил, что Катю будут оперировать. Вид у него снова был уверенный и оптимистичный.
           – Да вы не беспокойтесь, – успокаивал он испуганных родителей уже в своем кабинете. – Оборудование у нас вполне современное. В Москве, конечно, было бы получше, но у нас тоже есть всё необходимое. Оперировать вашу дочь будет Евгений Степанович. Он у нас в городе лучший кардиохирург. Так что всё будет нормально.
           Игорь и Ника подавленно молчали. Да и что они могли сказать?
           – Святослав Николаевич, в плане оплаты... – начал, было, Игорь, достав бумажник, но врач остановил его.
           – Внесете в кассу, – сказал он с улыбкой. – А остальное – после операции. Когда убедимся, что всё благополучно.
           Игорь с Никой встревоженно переглянулись. Такой поворот дела почему-то показался им зловещим предзнаменованием.
           Увидев их смятение, Святослав Николаевич участливо добавил:
           – Вы готовы оплатить полную стоимость?
           – Да, конечно, – сразу ответил Игорь. – Сколько нужно заплатить?
           Святослав Николаевич назвал сумму, которую нужно внести в кассу больницы. Игорь с Никой поспешно кивнули. Разговор о конкретной сумме оплаты как-то сразу отвлек их мысли от мрачных предчувствий, чего и добивался опытный врач.
           – А конвертик потом, – рассмеялся он. – Евгений Степанович у нас человек суеверный. Никогда деньги заранее не берет. Но когда дела пойдут на поправку, не откажется. В общем, договорились?
           – Да, – одновременно кивнули родители Кати.
           – Ну и хорошо. Вы сейчас идите к дочери, – сказал Святослав Николаевич, вставая из-за стола. – Посидите с ней, успокойте. Мы где-то в течение часа уточним время операции, и тогда начнем Катю готовить. А вы пока побудьте с ней. Расскажите ей что-нибудь интересное.
           Ника с Игорем тоже поднялись и стали благодарить врача. Игорь пожал ему руку.
           Святослав Николаевич сам открыл дверь кабинета, ободряюще улыбнулся напоследок родителям Кати и пригласил следующего посетителя.

           Чувствовал ли Осмотрительный, как обстоят дела у его маленькой хозяйки? Честно сказать, вначале его куда больше заботило, правильно ли они едут? И только когда машина миновала знакомую автозаправку у леса, где пару часов назад его схватила растрепанная Танюха, в душе тигренка снова проснулась смутная тревога за Катю.
           Убегающая дорога за стеклом «Шевроле» казалась постоянно меняющейся и одновременно неизменной. Ее монотонное движение усыпляло черные глаза тигренка, и он сам не заметил, как в мыслях его зазвучал такой знакомый, любимый и по-взрослому серьезный голос Кати. Усадив его на широкую ручку огромного, мягкого кресла в гостиной, она рассказывала Осмотрительному историю их знакомства:
           – И мы пошли в магазин покупать мне платье. А отдел платьев в магазине находится за отделом игрушек. Я говорю маме: «Мамочка, ну давай в отдел игрушек зайдем». А она мне говорит: «Катя, мы сюда совсем не за этим пришли». А я ей говорю: «Мамочка, ну пожалуйста. Все равно это по дороге». И я стала смотреть всяких мягких зверюшек: собачат, медвежат, поросенков... – Катя смешно изобразила здоровенного поросенка, подняв к лицу растопыренные пальцы и надув щеки.
           – А мама стояла рядом и ныла: «Катя, ну сколько можно. Мы сюда платье пришли покупать», – и Катя скривила унылую рожу, изображая, как ныла Ника, стараясь увести ее из отдела игрушек.
           – Нет, ты представляешь себе, что бы было, если бы она меня тогда увела? – воскликнула Катя, обращаясь к тигренку. – Ты это можешь себе представить? Мы бы с тобой тогда никогда в жизни не встретились!
           – Ну вот, слушай, что было дальше. Я уже посмотрела всех животных на полках. Там, конечно, были прикольные. Но не такие, как ты. А потом смотрю: на полу стоит большущий ящик. И в нем кучей навалены пингвины, рыбы, бегемоты. Огромные, вот такие, – Катя широко развела руки.
           – Я думаю: надо в нем порыться. Интересно же, что там на самом дне лежит? А мама мне говорит: «Катя, ну где ты там опять застряла?» «Сейчас, мамочка. Только еще один вот такусенький ящичек посмотрю», – показала Катя маленькое расстояние кончиками большого и указательного пальцев.
           – Отодвигаю всех этих акул, бегемотов и пингвинов, а там... на самом дне… сидит... тигренок!
           Девочка вдруг хищно бросилась на Осмотрительного.
           Но он ничуть не испугался.
           Ведь всё это было понарошку.
           И в следующую минуту он уже снова сидел на ручке кресла. А Катя продолжала рассказывать, наморщив лоб и сурово нахмурив глаза:
           – У-у, как ты на меня сердито посмотрел. Ты бы себя видел. Усы встопорщены. Весь взлохмаченный. А мне тебя стало та-ак жалко. Сидит на дне ящика такой маленький тигренок. А на нем сверху лежат такие акулищи, слоны и пингвины...
           – Ты мне та-ак понравился. Я тебя сразу вытащила и кричу маме: «Мама, мама, смотри, какой тигренок!» А мама мне: «Господи, Катя, мы же сюда пришли платье покупать». А я ей говорю: «Наверное, его зовут Осмотрительный. Смотри, как он по сторонам осматривается». Потому что ты осматривался по сторонам. Вот так, – Катя забавно повернула голову Осмотрительному: в одну сторону, потом в другую.
           – Тогда мама на тебя посмотрела и говорит: «Он, наверное, стоит кучу денег». А я ей говорю: «Ну, мамочка. Ну посмотри, какой он классный. Давай его купим». «Ну ладно, – говорит она. – Дай его сюда». Взяла тебя и смотрит на ценник. «Ой, – говорит. – Ты знаешь, сколько он стоит? Сто пятьдесят тысяч рублей. В сто раз больше, чем твое платье».
           Катя сощурила глаза, пристально глядя на Осмотрительного: поверит он или нет такой огромной цене? Но долго пугать тигренка у нее не получилось. И, театрально сжалившись, она сообщила ему голосом Ники:
           – «Ну ладно, берем».
           – Вот так ты здесь оказался.
           – А представляешь, что бы было, если бы я в этот ящик не полезла? Ты бы до сих пор там сидел. Ты мне по гроб жизни должен быть благодарен.
           Катя рассказывала историю их знакомства немного не так, как это было на самом деле. Но Осмотрительному это нравилось. До тех пор, пока в его воспоминаниях не прозвучала вдруг эта зловещая фраза: «по гроб жизни».
           Конечно, тогда Катя сказала это в шутку. Но теперь пугающий смысл ее слов разом вывел тигренка из приятных воспоминаний. Что, если он больше не хочет быть ей благодарным? И потому на нее накликался этот «гроб жизни»?
           Забывшись, Осмотрительный фыркнул. По счастью, он стоял спиной к сидевшим на передних сидениях женщинам, и они ничего не заметили.
           Нет, он хочет быть благодарным Кате! Очень хочет! Нужно как можно скорее добраться в больницу. И сообщить Кате, как он рад, что она нашла его на дне ящика!
           Тигренок вспомнил, с каким недовольством он посмотрел тогда на обрадовавшуюся девочку, и уши его запылали. Может быть, Катя решила, что он жалеет об их встрече? И решила освободить его от обязательства быть ей благодарным?
           На миг Осмотрительным овладела паника. Он даже дернулся было, чтобы развернуться по ходу машины.
           Где этот чертов город? Что толку смотреть назад – как бесконечно убегает вдаль дорога, ведущая совсем в другую сторону?
           Идущий за ними черный «Мерседес» с блестящим, металлическим кружком на капоте стремительно приблизился, пошел на обгон и через миг исчез за спиной тигренка, умчавшись к желанному городу.
           Ну почему эта Нина едет так медленно? Их уже столько машин обогнало!
           Сам того не заметив, Осмотрительный начал злобно рычать. Сзади раздалось чуть слышное фырканье. Это Решительный высунул мордочку из-под кресла, чтобы одернуть опрометчивого приятеля.
           Сообразив, что он делает, Осмотрительный чуть не сгорел со стыда. Ему показалось, что он даже хвостом мотал из стороны в сторону – прямо перед зеркалом заднего вида! Мгновенно застыв, он уставился невидящим взглядом на мчащуюся за стеклом дорогу. И вовремя. Потому что Нина сбавила скорость и с подозрением обернулась к заднему сидению.
           – Тетя Оля, ты ничего не слышала? – спросила она, напряженно прислушиваясь.
           – Нет, – удивилась добродушная тетя.
           – Странно. Мне показалось, что там кто-то есть.
           – Это барабашка, – сообщила ей тетя Оля.
           В ответ Нина глубоко вздохнула, с укором посмотрела на свою тетю и покачала головой.
           – А что ты слышала? – полюбопытствовала тетя Оля.
           – Шорох какой-то.
           – Может быть, это что-то в машине?
           Пожав плечами, Нина снова нажала на газ и прислушалась:
           – Сейчас ничего не слышно.
           – Может быть, шмель залетел? – предположила тетя Оля.
           Нина с опаской посмотрела в зеркало заднего вида. Игрушечный тигренок перед стеклом, аптечка, глянцевый журнал в углу...
           – Холодно уже для шмелей, – сказала она неуверенно.
           – Вот он и забрался в машину. Погреться.
           – Ты меня что, специально пугаешь? – покосилась на нее Нина.
           – Но ты же сама говоришь, что там кто-то шуршит.
           – Вот именно, шуршит. А не жужжит. Ты что, разницу не улавливаешь?
           – Ну, значит, барабашка, – сделала вывод тетя Оля.
           – Господи, да что сегодня за день такой? – горестно воскликнула Нина. – Сначала неизвестно кто тигренка в стирку подбрасывает. Потом с веревки его снимает!
           – А я тут причем? – обиделась тетя Оля.
           – Ладно, проехали, – Нина сделала вид, что разговор мешает ей вести машину.
           Тетя Оля глубоко вздохнула в ответ, но промолчала. В салоне воцарилась тишина.
           Осмотрительный боялся пошелохнуться. Удивительное дело. Он только сейчас почувствовал, что здорово высох за время поездки. И даже не заметил, как это произошло. Может быть, это стыд его так разогрел? Что из него сразу столько влаги испарилось?
           Слева показался и медленно проплыл мимо большой супермаркет. Нина прибавила скорость. Прижавшись лбом к самому стеклу, тигренок смотрел, как уходят вдаль многоэтажки окраинного микрорайона. Город!
           Но не успел Осмотрительный толком обрадоваться, как в его мыслях возник новый, насущный вопрос. Как же он выберется из машины? Ведь для этого ему нужно сначала поменяться местами с хозяйским тигренком. А разве можно сделать это незаметно, когда эта Нина сидит за рулем и смотрит в зеркало заднего вида? Вдобавок она теперь наверняка удвоила свою бдительность. После того, как он сдуру начал рычать так громко, что тетя Оля приняла его за шмеля.
           Осмотрительный так расстроился из-за своей неосмотрительности, что едва снова не фыркнул.
           Как же быть?
           Ну, тетя Оля его, может быть, и не выдаст…
           Или наоборот, воспользуется случаем, чтобы доказать свою правоту, – шепнуло ему что-то внутри. Это ведь вовсе не она засунула тигренка в стиральную машину, а потом сняла его со шнура для просушки. А хозяйка дома ее в этом подозревает.
           Выдаст, – решил Осмотрительный. – Еще как выдаст! Еще и «барабашкой» его обзовет. «Вот он, – крикнет. – Вот барабашка! Я же тебе говорила, что он сам по дому ходит!»
           А с барабашками у этой Нины, похоже, разговор короткий. Чего гляди, и до костра дойдет…
           Может быть, попробовать кувыркнуться на сидение, когда машина резко затормозит? Как будто его инерцией сбросило.
           В городе машины часто тормозят. То какой-нибудь лихач на красный свет выскочит. То через дорогу кто-нибудь побежит…
           Осмотрительный осторожно прислонился хвостом к валику сидения за спиной. Валик был высокий. От простого торможения через такой не перекатишься. Разве что машина куда-нибудь врежется.
           Вот же черт!
           Тигренок тоскливо покосился на лежавший в углу толстый, глянцевый журнал. Если бы его поставили на этот журнал, он мог бы сделать вид, что поскользнулся на его гладкой поверхности. И его перекувырнуло через спинку сидения. А потом сразу прыгнул бы в сторону, чтобы его не было видно, соскочил на пол и спрятался под водительским креслом. А вместо него в проход мгновенно выпрыгнул бы Решительный.
           Ему почудилось тихое фырканье. Может быть, хозяйский тигренок подает ему сигнал? Осмотрительный подобрался в ожидании благоприятного момента, всей душой желая крупного препятствия на пути машины.
           Но, как назло, «Шевроле» Нины катил по улицам города на удивление плавно и даже почти не тормозил перед светофорами. То ли день выдался такой удачный для автомобилистов. То ли Нина подгадала время, когда дороги пусты. То ли просто хорошо водила машину…
           Как бы то ни было, они ехали по городу уже минут десять, миновали множество домов и улиц, а подходящий момент для кувырка через валик всё не представлялся.
           Вскоре машина Нины аккуратно свернула во двор. Снизу отчаянно фыркнули. Осмотрительный напрягся. Сейчас или никогда! Но шарики у него внутри вдруг сделались как свинцовые и словно бы все скопом опустились в самый низ его лап. Затылок и спину, казалось, сверлил не отрывающийся взгляд хозяйки машины.
           «Шевроле» мягко остановился на площадке у подъезда новой десятиэтажки. Двигатель смолк. Звонко шаркнули металлические наконечники отстегиваемых ремней безопасности. Зашуршала одежда.
           А Осмотрительный все еще стоял за спинкой заднего сидения, уставившись в широкое окно. Уши его горели. На мордочке застыло такое отчаянное выражение, что, пожалуй, он сошел бы в эту минуту за совсем другого – решительного – тигренка.
           Один за другим щелкнули открываемые замки. Двери машины раскрылись и захлопнулись. Коротко стукнули фиксируемые запоры. Кто-то на всякий случай дернул разок ручку двери. Осмотрительный увидел тетю Олю с знакомой ему черной сумкой в руке и почти сразу же с другой стороны окна появилась хозяйка машины. Она подошла к тете Оле, взяла ее под руку, и женщины направились к подъезду. Нина приложила к двери подъезда магнитный ключ, потянула на себя тяжелую дверь, пропустила вперед тетю Олю и вошла в подъезд вслед за ней. Железная дверь приглушенно лязгнула. В салоне желтого «Шевроле» повисла тишина.

«СКОРАЯ» У ПОДЪЕЗДА

           Осмотрительный продолжал смотреть сквозь стекло. Он все еще не мог поверить, что остался в машине. Казалось, дверь подъезда сейчас откроется, и Нина снова выйдет из дома, и пойдет к машине, а он успеет скатиться вниз и шмыгнуть под переднее сиденье, и выскочит на улицу, когда она откроет дверцу.
           Снизу раздалось недовольное рычание. Осмотрительный почувствовал, как на заднее сидение у него за спиной бесшумно вскарабкался другой тигренок. Ему было так стыдно за свою нерешительность, что не хотелось оборачиваться. Хозяйский тигренок предложил ему такой хороший план, ради него пожертвовал своим местом у заднего стекла машины, всю дорогу просидел под сиденьем... А он не смог всего лишь перекувыркнуться через валик. Сделав вид, что всему виной остановка машины. Сколько ему теперь ждать, пока женщины вернуться обратно? Пока Нина домой к ужину не поедет?!.

           Между тем Катю уже начали готовить к операции. Девочка больше не просила у мамы своего тигренка. Но взгляд ее грустных глаз говорил куда больше слов. Она не понимала бессмысленную жестокость мира, который отнял у нее Осмотрительного как раз тогда, когда он ей больше всего нужен. Не понимала, почему родители его не привезли.
           Утром мама сказала Кате, что принести тигренка в палату запрещает ее лечащий врач. Но Катя ей не поверила. Улучив момент, она спросила у медицинской сестры, которая подошла проверить капельницу, можно ли принести сюда ее игрушки?
           – Конечно, можно, – ласково улыбнулась сестричка. – А что ты хочешь, чтобы тебе принесли?
           – Да нет, спасибо, это я так спросила. Просто так, – ответила Катя.
           Она уже поняла, что ей будут делать операцию. И ей было страшно. Очень, отчаянно страшно. Так страшно, что об этом нельзя никому рассказать.
           Мама и папа не смогли оградить ее от операции. Она будет одна, когда с ней станут делать что-то враждебное, чуждое ее организму. Совсем одна среди незнакомых людей.
           Вот если бы с ней был ее тигренок. Она бы представила себе, что всё это происходит понарошку. И разговаривала бы с ним. Так, как невозможно разговаривать с взрослыми людьми. Напугала бы его, что ему хотят сделать операцию. А потом, когда он испугался бы, сказала, что пошутила. Утешила бы его. Пообещала, что его и пальцем никто не тронет. Стала бы его гладить, приговаривая: «Бедненький... Перепугался... Ну извини». И потихоньку спрятала бы его под пижаму.

           Да, хорошо, что Осмотрительный ничего этого не знал. А то представляете, в какое он впал бы отчаяние? А если бы он вдобавок услышал, что Катин папа приехал за ним спустя каких-нибудь десять минут после того, как он убежал из дома?..
           Что ни говори, судьба порой просто оберегает нас, оставляя в тревожном неведении. Иначе неумолимо бегущее время в запертой машине, из которой не выбраться, сделало бы из Осмотрительного навсегда грустного тигренка.

           Рычание за спиной сделалось таким требовательным, что Осмотрительному пришлось волей-неволей перебраться через крутой валик и кувыркнуться на заднее сидение.
           – Ты чего не выпрыгнул? – тут же набросился на него Решительный.
           – А как я мог выпрыгнуть, когда она все время на меня смотрит? – агрессивно отфыркнулся Осмотрительный. – Ты что, разговор их не слышал?
           – Стрррусил, – в глазах Решительного сверкнули хищные огоньками.
           – Сам ты струсил, – возмутился Осмотрительный. – Вылез бы и следил за ними. Чтобы мне вовремя знак подать! Они же не знали, что ты в машине прячешься. А я спиной к ним стоял. На самом обзоре!
           – Я же тебе фыркал! – Решительный встопорщил усы.
           – Фыркал, – Осмотрительный тоже саркастически встопорщился. – Из-под сидения. Когда они уже во дворр заехали.
           – Откуда я знал, что они уже во дворе?
           – А ты бы в проход вылез!
           Рассерженные тигрята стояли мордочками друг к другу и свирепо сверкали глазами.
           – Сам бы развернулся, – огрызнулся Решительный, но не очень уверенно. – Думаешь, она помнит, куда твоя морда смотрела?
           – Она, по-твоему, совсем дуррра? – взъерошил шерсть Осмотрительный.
           – Кому из машины надо выбраться? Мне или тебе? – Решительный тоже грозно взъерошился.
           С минуту тигрята напряженно рычали, едва не касаясь друг друга черными носами. Потом шерсть их улеглась, рычание стихло, усы на белых кончиках мордочек вернулись в обычное положение.
           – Если бы она хоть разок затормозила, – удрученно вздохнул Осмотрительный. – Резко. По-настоящему.
           – Она у меня аккуррратно ездит, – тут же вступился за свою хозяйку Решительный. – Чтобы она затормозила, ей надо в кого-нибудь врезаться.
           – Наверно, никто не подвернулся, – посетовал Осмотрительный.
           – Наверррно, – согласился Решительный.
           – Как ты думаешь, она теперь не скоро придет?
           – Не скоро, – пообещал Решительный. – Теперь она там до вечера просидит.
           – До вечера? – ошарашенно присел Осмотрительный.
           Решительный тигренок неопределенно блеснул глазами. По его взбудораженной мордочке трудно было понять: балуется он или нет?
           – Ладно, ты пока тут прячься, а я наверх запрыгну, – распорядился он. – Буду смотреть. Вдруг она обратно вернется? Может быть, она какой-нибудь подарок забыла. В барррдачке.

           Оставшись на сиденье один, Осмотрительный окончательно загрустил. Перспектива до вечера просидеть в запертой машине, когда он наконец-то добрался в город, казалась ему чудовищным, невероятным коварством судьбы. Может быть, «Первая неотложка», в которую увезли Катю, находится совсем рядом? А что, если Кате станет еще хуже, пока он тут сидит?
           Глянув наверх, Осмотрительный удостоверился, что хозяйский тигренок его не видит, бесшумно подкрался к задней двери, вскарабкался на ручку и попробовал открыть лапой дверной замок. Но замок был сделан крайне неудобно для игрушечных тигрят с толстыми лапами. В итоге Осмотрительный потерял равновесие и кувыркнулся обратно на сидение.
           Потерпев неудачу с задней дверью, Осмотрительный спрыгнул на пол, пробрался вперед и несколько раз всем своим весом прыгнул на педали перед местом водителя. Сначала – на одну, потом – на другую.
           Педали не поддавались.
           Тогда он подвигал головой рычаг между передними сидениями. Тоже безрезультатно.
           Передние двери машины показались ему точно такими же, как и задние. Однако добросовестный тигренок все равно попробовал открыть водительскую дверь. Кончилась его попытка новым кувырком – на этот раз на водительское кресло. Вскочив на лапы, Осмотрительный недовольно зафыркал и вдруг услышал характерный шум подъезжающей машины. Кто-то еще приехал к подъезду, в который ушли тетя Оля и хозяйка желтого «Шевроле».
           Мигом перебравшись на заднее сидение, Осмотрительный задрал голову и требовательно фыркнул: «Эй, чего там?»
           «Погоди, не до тебя», – отфыркнулся сверху Решительный.
           Другая машина остановилась где-то совсем рядом. Звук ее двигателя стих. Захлопали дверцы. Отчетливо лязгнула железная дверь подъезда.
           Осмотрительный уже готов был попрыгать на пружинящей обивке, как на батуте, чтобы вскарабкаться на спинку сидения – к заднему стеклу, – когда наверху появилась возбужденная мордочка хозяйского тигренка.
           – «Скорая» приехала, – сообщил он, блестя глазами.
           – «Скорая»? – Осмотрительный сам не заметил, как его передние лапы уперлись в спинку сидения.
           – Прррыгай сюда. Я на стрррёме, – голова Решительного исчезла.
           Взобраться наверх Осмотрительному удалось только с третьей попытки. В отличие от тигренка Нины, который все время ездил в машине, опыта у него было маловато. Едва он съехал с предательского валика на широкую полку перед задним стеклом, как оказался нос к носу с решительным тигренком.
           – Ты чего так долго? – набросился тот на него.
           Но Осмотрительному было не до разборок. Повернувшись к боковому окну машины, он сразу увидел «Скорую помощь». Белый фургончик была точно такой же, как тот, что уехал от него на автозаправке. Никого из людей рядом не видно.
           – Они в дом пошли, – сообщил Решительный. – Тетьки в зеленых костюмах, а дядька – просто в брюках и пиджаке.
           Осмотрительный подбежал к самому краю окна и прижался носом к стеклу. Вот она, «Скорая помощь». Запрыгивай внутрь и – прямо в «Первую неотложку». Почему-то он был уверен: эта «Скорая» приехала сюда из той самой больницы, в которую увезли Катю.
           Кто-то ткнул его в бок прохладным носом.
           – Ты чего рычишь? – подозрительно спросил хозяйский тигренок, когда Осмотрительный развернулся посмотреть, что происходит.
           – Просто так, – пробормотал Осмотрительный. Он только теперь понял, что непроизвольно рычит от волнения. – Мне надо срочно выбраться наружу.
           – Из запертой машины? – скептически удивился Решительный.
           – У меня хозяйка болеет. Понимаешь?
           У Осмотрительного был такой отчаянный вид, что даже Решительный немного смутился.
           – Но машина же заперта, – вкрадчиво объяснил он. – Эй, погоди...
           Не слушая его, Осмотрительный сорвался с места и забегал по полке. Что делать? Может быть, угонщики придут?
           Его тут же кольнула совесть. А как же Решительный, которого оставили охранять машину? Вернее, машину охранять оставили-то как раз его, вместо Решительного…
           Мысли тигренка путались. Он уже хотел спрыгнуть вниз на сидение, когда Решительный предостерегающе фыркнул. Осмотрительный глянул наружу и обомлел. Железная дверь подъезда медленно открывалась. Вот-вот выйдут врачи!
           – Это Нина. Прячься! – вздрогнул Решительный, стоявший прямо по центру стекла. На привычном месте, куда его всегда ставила хозяйка машины.
           Не размышляя ни секунды, Осмотрительный скатился на заднее сидение, сломя голову спрыгнул в проход и юркнул под водительское кресло. Еще несколько секунд, и Решительный снова выразительно фыркнул. Гулко стукнули открываемые дверные замки. Осмотрительный напрягся, готовый в любой момент выскочить наружу. Во что бы то ни стало он должен сделать это незаметно!
           Дверь машины открылась.
           Сейчас она смотрит вниз, – вспомнил он слова решительного тигренка.
           Нога женщины в синих джинсах проплыла перед притаившимся Осмотрительным. Грузно вздохнуло водительское кресло. Вторая нога тоже переместилась в салон.
           Дверь все еще была открыта. Сейчас или никогда. Стараясь не смотреть вверх, тигренок выпрыгнул из-под сидения, одним махом перескочил через пороге двери и упал вниз – на желанный асфальт. Шмыгнув под машину, замер у колеса. Внутри тревожно пульсировали огромные шарики.
           Секунда, другая, третья... Дверь машины по-прежнему оставалась открытой.
           Осмотрительного захлестывало отчаяние. Вот сейчас сверху на асфальт опустится нога в женской туфле, потом другая. Потом Нина встанет на четвереньки, заглянет под машину и...
           Тигренок не знал, что Нина вышла от матери, чтобы съездить за продуктами, и заодно прихватила с собой книгу, которую взяла у мамы почитать. «Лучше сразу забросить ее в машину, – решила она. – А то еще забуду потом». И в тот самый момент, когда приблудившийся тигренок прыгнул наружу, Нина как раз повернулась к соседнему креслу, чтобы положить туда книгу. И ничего необычного не заметила.
           Озабоченно посмотрев еще раз на припаркованную рядом «Скорую помощь», хозяйка желтого «Шевроле» захлопнула дверь машины и запустила двигатель. Еще один взгляд – на этот раз в зеркало заднего вида, на стоявшего у стекла желто-полосатого охранника. Нина улыбнулась. Тигренок стоял на тот самом месте, где его оставили. «Надеюсь, утренние шутки тети Оли закончились», – мысленно пожелала она себе, пристегнула ремень безопасности и надавила на педаль.

«ПЕРВАЯ НЕОТЛОЖКА»

           Дверь машины наконец-то захлопнулась. Сверху заурчал двигатель. Но не успел Осмотрительный возликовать, как огромное, широкое колесо рядом с ним тяжело повернулось, едва не раздавив ему лапу. Тигренок прянул в сторону. Он и забыл, чем чреваты колеса едущей машины для плюшевых тигрят.
           Страшное колесо прокатилось мимо, однако тигренка ждала новая напасть. Теперь он оказался на открытом пространстве! Еще секунда, и машина отъедет настолько, что сверху появится лобовое стекло. А за ним – зоркие глаза хозяйки машины.
           Осмотрительный развернулся было к спасительному бордюру, но понял, что ему не успеть, и беззащитно застыл на месте, следя краем глаза за отъезжающим «Шевроле».
           Есть ли у тигрят из Тайного Дома «Магия Плюша» судьбы? Может быть, за ними незримо присматривают те добрые работницы, благодаря которым тигрята появляются на свет в далеком городе у моря? А беды у тигрят случаются, когда работницам нужно поспать?
           Как бы то ни было, на этот раз вершители тигриных судеб, наверное, бодрствовали. Потому что глаза женщины за рулем «Шевроле» сначала сосредоточились на зеркале заднего вида. А потом, когда она аккуратно вырулила с места парковки, ей и в голову не пришло бросить взгляд в боковое окно, противоположное водительскому креслу. Иначе она наверняка заметила бы на сером асфальте – там, где только что стояла ее машина, – одинокого желтого плюшевого тигренка. Почти точно такого же, как тот, что стоял в ее машине перед задним стеклом.
           Нога женщины нажала на газ, и машина, мягко набирая ход, покатила к выезду со двора.
           Если бы люди могли чувствовать своих тигрят так же, как тигрята чувствуют друг друга, наверное, Нина глянула бы в зеркало заднего вида куда более внимательным взглядом. Чтобы проследить: за кем это так сосредоточенно наблюдает ее полосатый любимец? Потому что черные глаза Решительного неотрывно смотрели на быстро удаляющегося за окном машины осмотрительного тигренка – его нового друга, ради которого он обманул сегодня свою собственную хозяйку.
           Осмотрительный тоже смотрел вдогонку желтому «Шевроле». Забыв на время даже о «Скорой помощи», он мысленно прощался с решительным тигренком, принявшим такое участие в его судьбе. И шарики у него внутри теплели от признательной благодарности. Доведется ли им еще встретиться? Они ведь так и не успели ничего толком рассказать друг другу.
           Глаза тигренка за стеклом машины превратились уже в черные точки, а Осмотрительный все не мог оторвать от них взгляд. Но вот, притормозив у выезда со двора, желтая машина свернула и через миг скрылась за домом.
           Спохватившись, Осмотрительный опрометью бросился к белому фургончику «Скорой помощи» и спрятался под его днищем. Стараясь держаться подальше от опасных колес.
           Пока всё шло просто отлично. Но как же ему попасть в салон «Скорой»? Запрыгнуть в фургончик, когда врачи вернутся обратно и откроют двери, чтобы усесться на свои места?
           На заправке это представлялось ему простым делом. Однако теперь, когда он стоял под днищем «Скорой помощи», всё выглядело иначе. Двери у белого фургончика располагались выше, чем у желтого «Шевроле». И если уж хозяйка решительного тигренка всегда смотрит под ноги, когда садится в машину, то врачи «Скорой» тем более будут смотреть вниз – чтобы не споткнуться о высокую ступеньку. И сразу его заметят.
           Попробовать запрыгнуть в машину чуть позже? Когда они уже усядутся на сидения?
           Но вдруг они сразу же захлопнут двери?
           Тигренок поежился, представив, как тяжелая железная дверь врезается в его тело, придавливая к твердому порогу.
           Нет. Это не очень-то правильный план. Тем более, люди всё равно смотрят вниз, когда захлопывают дверь машины.
           Может быть, попробовать тот трюк, который подсказал ему Решительный? Улечься перед дверью «Скорой помощи» на самом виду? Вдруг он понравится женщине врачу, и она возьмет его в белый фургончик? В качестве охранника. Или в качестве талисмана.
           Со стороны дома раздалось чуть слышное мелодичное бибиканье. Дверь подъезда с натугой открылась, и прямиком к «Скорой помощи» зашагали ноги двух мужчин. Одни – в брюках и черных туфлях, другие – в джинсах и домашних тапках.
           Мужчины остановились позади машины. Стукнули дверные замки. На асфальте появилась легкая тень от открывшейся двери. Секунду поколебавшись, Осмотрительный перебежал поближе к задней части фургончика. Может быть, ему удастся проникнуть в салон «Скорой» через задние двери?
           Над головой тигренка что-то отчетливо прошумело по полу, и на асфальт перед ним опустились большие носилки на колесах. Это новое зрелище так заинтересовало Осмотрительного, что он не выдержал и, снедаемый любопытством, осторожно выглянул наружу сбоку фургончика.
           Ему продолжало везти. Распахнутая дверь «Скорой помощи» скрывала его от взглядов мужчин, и им было невдомек, что за ними кто-то наблюдает. К тому же, они были поглощены возней с носилками.
           – Погодите, я сам сделаю, – деловито объявил тот, что был в туфлях, брюках и пиджаке.
           Наверное, это водитель машины, – догадался тигренок. Он уже полностью выбрался наружу, и теперь его так и подмывало подсмотреть, чем заняты двое мужчин?
           Еще несколько шагов вперед, и Осмотрительный увидел голову шофера «Скорой». Мужчина в костюме стоял к нему спиной. Он только что высоко поднял удивительные носилки, чтобы с удобствами доставить больного в салон «Скорой помощи», и теперь катнул получившуюся тележку, проверяя, всё ли в порядке?
           Второй мужчина тоже стоял почти спиной к Осмотрительному, засмотревшись на чудо тележку. Момент был самый благоприятный.
           Задрав голову, тигренок посмотрел на порог, за которым начинался салон «Скорой». Край порога висел в пустоте. Если прыгнуть, совершенно не на что опереться.
           И все-таки он прыгнул. Изо всех сил оттолкнувшись от асфальта всеми четырьмя лапами. Устремившись вверх всеми шариками своей верной души.
           Осмотрительный сам изумился, когда его лапы опустились на твердый пол фургончика. Мгновенье, и он уже юркнул в угол, прижавшись к стенке за краем двери.
           И вовремя! Потому что в ту же секунду уже знакомый ему голос водителя «Скорой помощи» произнес:
           – Порядок. Подождите, я машину закрою.
Железные двери захлопнулись, погрузив салон в полумрак. Щелкнули замки. Снаружи послышался шум удаляющихся шагов и тихое повизгивание колес. Приглушенно лязгнула дверь подъезда.
           Все шарики внутри тигренка радостно вибрировали. Ему удалось проникнуть внутрь «Скорой»! И она повезет его к Кате!!! В «Первую неотложку». И он еще совсем чистый. Ну, кроме самых подушечек лап. Конечно, его пустят в больницу!
           Он даже подпрыгнул от восторга.
           Впрочем, нужно было подыскать более надежное убежище. Пока в машине никого нет. Совсем не дело торчать возле двери, которую могут снова открыть. Тем более, в этой «Скорой» так интересно!
           В несколько прыжков Осмотрительный преодолел узкий проход между дверью и высоким пуфиком и оказался на свободном пространстве, предназначенном для носилок.
           Прямо перед ним у противоположной стены фургончика возвышался настоящий шкаф с ящиками. А дальше – автомобильное кресло и… умывальник!
           Вот это машина!!! Тигренок почувствовал большое уважение к «Скорой помощи». Может быть, именно в ней той ночью везли Катю? И тут стояла сложенная тележка, на которой она лежала.
           А вдруг сейчас сюда привезут еще одну девочку? У которой тоже есть тигренок. Тогда можно будет поменяться с ним местами. Как он поменялся местами с Решительным. Чтобы его поскорее взяли в больницу.
           Размечтавшийся Осмотрительный сам не заметил, как пробежал мимо длинного пуфика и оказался перед креслом, стоявшим у шкафа. Место, чтобы спрятаться, показалось ему подходящим. Все двери фургончика далеко. Под креслом темно. Если укрыться под ним, никто его не заметит.
           Он как раз успел освоиться в новом убежище, когда задние двери «Скорой» снова открылись, и в салон, с кряхтеньем и репликами, вкатили потяжелевшие носилки. Но лежала на них вовсе не девочка с тигренком в руках, а какая-то пожилая женщина.
           Уж не тетя Оля ли? – испугался Осмотрительный и, не удержавшись, выглянул из-под кресла.
           Женщина на носилках оказалась не тетей Олей. У нее было бледное, одутловатое лицо, подкрашенные седые волосы и большая, дряблая рука, которую она согнула в локте, положив себе на грудь. Женщина жалобно постанывала и показалась тигренку намного старше тети Оли.
           – Вы не беспокойтесь, мы позвоним Наташе. «Первая неотложка», кардиология, – говорила ей, заглядывая в машину, молодая женщина, стоявшая рядом с мужчиной, который помогал водителю вынимать и ставить носилки.
           Шарики внутри Осмотрительного так и прыгнули. «Первая неотложка»! Значит, они едут к Кате!!!
           – Спасибо, – слабым голосом сказала женщина на носилках.
           Фургончик качнулся, и через несколько секунд в кресло над тигренком уселась женщина в зеленых медицинских брюках. Под брюками у нее были колготки телесного цвета, а на ногах – серые туфли с низкими, скосившимися от носки каблуками и поцарапанными задниками.
           Двери захлопнулись. Клацнул замок. Одновременно с этим Осмотрительный услышал, как открылась и шумно захлопнулась передняя дверь машины. Перед креслом, расположенным рядом с водительским, появились еще две женские ноги – в зеленых брюках, колготках и кремовых туфлях на высоком каблуке.
           Наверное, это те самые «тетьки в зеленых костюмах», о которых ему говорил Решительный, – сообразил тигренок. – Врачи.
           Машина снова ощутимо качнулась. Хлопнула дверь. Водитель «Скорой» уселся на свое место.
           – Ну что, поехали? – раздался сверху приятный, мелодичный голос женщины в стоптанных туфлях.
           В ответ ей отрывисто кашлянули, и знакомый тигренку мужской голос покладисто произнес:
           – Поехали. Пристегивайтесь.
           Глухо заурчал двигатель. Пол завибрировал. Белый фургончик сдвинулся с места, немного проехал назад, разворачиваясь, остановился и побежал вперед, набирая ход. Правда, вскоре он снова затормозил, наверное, на том самом месте, где задержалось у выезда со двора желтое «Шевроле». Но потом, свернув на улицу, «Скорая помощь» помчалась с такой скоростью, что наверху у нее даже завыла сирена.
           Осмотрительный никак не мог устоять на месте. Его так и тянуло то к одному углу кресла, то к другому – посмотреть, не произошло ли что-нибудь новенькое в необыкновенной машине? Всей душой чувствуя свое везение, он совсем потерял бдительность. И едва за это не поплатился.
           – Что это там у вас? – спросила вдруг лежавшая на носилках женщина, двинув рукой в сторону кресла.
           – Ничего, – ласково уверила ее врач и, наклонившись к носилкам, поправила ей руку. – Лежите спокойно.
           – Там у вас какой-то щенок, – с недоверчивым страхом сказала больная.
           – Ну какой тут может быть щенок? – возразила ей обладательница приятного голоса.
           Осмотрительный уже смекнул, о каком «щенке» идет речь, и попятился в темный угол у шкафа. Ну и бабушка! Самой так плохо, что ее «Скорая помощь» забрала, а по сторонам зыркает, как матерый мальчишка. Вот черррт!
           – Там, под сиденьем, – настаивала больная.
           – Валя, у меня под сидением кто-нибудь есть? – звонко спросила женщина, слегка отодвинув ноги в сторону шкафа.
           Ноги второй женщины в зеленых брюках вдруг развернулись к Осмотрительному. Прямо вместе с креслом! Тигренок изо всех сил вжался в угол и отвернул голову, чтобы спрятать свой белый подбородок. Краем глаза он видел, как за носилками свесились к полу кончики светлых волос нагнувшейся женщины.
           – Нет, – рассмеялся молодой женский голос.
           – Ну вот видите, – участливо констатировала врач, сидевшая над тигренком.
           – «Скорая помощь», а внутри крысы лазят, – с укором сказала больная бабушка и взялась рукой за сердце. – Ох…
           Осмотрительный боялся пошевельнуться. От радостной эйфории не осталось и следа. Хорошо еще, эта старушка приняла его за щенка. Даже, если она заметила, как он двигается, можно считать, что Первое правило он не нарушил. Вдобавок ей все равно никто не поверит. То она про щенка говорит. То про крыс... Но как же он теперь выберется из машины?
           Надежное убежище под креслом вдруг показалось ему ловушкой. Ну зачем он забрался туда, откуда все двери фургончика так далеко?!
           Он вспомнил, как остался без толку сидеть в запертой машине Нины, и беспокойно задвигал мордочкой. Что будет, если «Скорая помощь» привезет его в «Первую неотложку», а он не сможет выпрыгнуть из салона? Он будет сидеть в этом чертовом фургончике, а Катя даже не будет знать, что он рядом! А вдруг ей сейчас так же плохо, как этой больной бабушке?
           Тигренок с ужасом уставился на несчастную женщину, прижавшую руку к груди.
           Вдруг Катя тоже примет его за щенка или за крысу?!
           Пожилая женщина на носилках больше не смотрела в сторону кресла. Она отвернулась к противоположной стене. Редкие, старые волосы открыли обескровленное, как ноябрьское утро, ухо. Наверное, она испугалась крыс.
           Будь что будет! Осмотрительный осторожно подкрался к краю сидения и выглянул наружу.
           Прямо над ним плавно колыхалась последняя страница обложки журнала с рекламой женских часов. Журнал держала за корешок рука женщины, а лица ее не было видно. Значит, она тоже не могла увидеть тигренка. Другая женщина в зеленом халате – Валя – вообще сидела к нему спиной. Ее золотистые, пышные волосы проникли за подголовник – на спинку кресла.
           И Осмотрительный решился. Бесшумно выбравшись из-под сидения, он развернулся мордочкой к обеим «врачихам» и стал медленно пятиться к задним дверям.
           Тигренок преодолел уже сантиметров тридцать по проходу между носилками и шкафом, как вдруг машина резко затормозила. Так резко, что его ткнуло подбородком в пол, бросило набок и неудержимо повлекло назад к креслу. Перед его носом угрожающе пронесся носок женской туфли. Врачиху с журналом повалило на умывальник.
           – Тише ты, – услышал он ее негодующий окрик. – Не бревна везешь!
           Осмотрительный едва успел вскочить на лапы, как машина снова рванула. На этот раз – резко вперед. Усевшись с размаху на задницу, тигренок поехал по полу, отчаянно балансируя хвостом. Ему уже было все равно, заметят его или нет? Да если и заметят, сочтут, что во всем виноваты скачки машины.
           А «Скорая помощь» и вправду вела себя как разыгравшийся пёс. Быстро набрав скорость, повернула так круто, что Осмотрительного швырнуло к носилкам. И тут же снова затормозила, остановилась и вдруг поехала назад, одновременно разворачиваясь.
           Женщина в кресле схватилась за край носилок и крикнула:
           – Лёшка, придурок. Совсем больную угробишь!
           Бабушка тяжко охнула.
           – Да они на «Скорой» все такие, Варвара Степановна, – оптимистично отозвалась с переднего сидения Валя, которая на самом деле была не врачом, а медицинской сестрой.
           – Это точно, – довольным голосом согласился водитель. – На «Скорой» только профессионалы работают.
           Фургончик застыл на месте. Варвару Степановну качнуло в сторону задних дверей. Ошеломленный тигренок поспешно юркнул под кресло. И вовремя. Потому что всё в машине разом пришло в движение. Передние двери распахнулись. По асфальту стукнули Валины каблучки и шаркнули туфли водителя. Варвара Степановна встала с сидения. Больная бабушка снова посмотрела под кресло. Хлопнула дверь. Вдоль фургончика быстро протопали шаги, и задние двери широко распахнулись, впустив внутрь порцию дневного света.
           Ноги Варвары Степановны бочком пробрались мимо сидения и исчезли за шкафом. Осмотрительный услышал, как неловко стукнули об асфальт подошвы ее туфель, когда она соскочила наружу.
           В салоне «Скорой» осталась только больная бабушка на носилках. Черные глаза тигренка встретились с ее испуганным взглядом. Бабушка специально положила голову набок, чтобы за ним следить. Наверное, все еще принимала его за щенка или за крысу. Ну и черт с ней. Положившись на неожиданную маскировку, Осмотрительный смело выглянул из-под кресла.
           Позади машины, у широко раскрытых дверей «Скорой помощи» стояли Варвара Степановна и шофер Лёшка. Варвара Степановна, оказавшаяся женщиной средних лет и среднего роста, размахивала руками, отчитывая водителя за лихую езду. Лёшка оправдывался, уверяя ее, что ничего с этой больной не станется. Наоборот, мобилизуется от стресса. В сторону Осмотрительного они не глядели.
           Стараясь не смотреть на лицо больной бабушки, тигренок выскочил из-под кресла, промчался вдоль умывальника и шмыгнул за край носилок. Уф-ф. Теперь его точно никто не видит. А бабушка… Пусть думает, что в «Скорой помощи» бегают крысы.
           Передняя дверь за удивительным вращающимся сидением была закрыта. Зато водительская дверь оказалась нараспашку. Вот почему по полу «Скорой» тянуло сквозняком!
           Не теряя ни секунды, Осмотрительный быстро пролез под креслом, спрыгнул на ступеньку, с нее – на асфальт и спрятался под машиной.
           Фургончик качнулся. Это шофер Лёшка забрался внутрь, чтобы помочь санитару выгрузить носилки. Возле задних дверей «Скорой помощи» уже стояли новые ноги – в мужских кроссовках большого размера и лежавших на них зеленых форменных брюках. А позади них, шурша и цокая, удалялись к широкому входу в какое-то здание ноги Варвары Степановны в стоптанных туфлях и легкие ноги Вали в туфельках на высоком каблуке.
           Женщины подошли к стеклянным дверям, и двери сами собой раздвинулись в стороны, пропустив их внутрь. Через минуту туда же укатил носилки с бабушкой обладатель мужских кроссовок большого размера. Шофер Лёшка захлопнул задние двери «Скорой», потом – свою водительскую дверь, и тоже ушел. Тигренок долго следил за его ногами, шагающими к далекому углу здания, за который они в итоге и свернули.
           Больше никаких человеческих ног вокруг не наблюдалось. Осторожно выглянув из-под машины, Осмотрительный побежал к стеклянным дверям.
           Вход в необычное здание немного выступал из него наружу. Направо и налево от входа уходила в стороны длинная грязновато белая стена с высоко расположенными окнами. А над головой тигренка вместо неба оказался бетонный козырек, наполовину прикрывший даже «Скорую помощь».
           «Приемное отделение», – прочел на бегу Осмотрительный большую надпись над стеклянными дверями и озадаченно остановился. – А почему не «Первая неотложка»?
           Он уже готов был поискать другой вход в больницу, как вдруг из-за угла здания появился шофер Лёшка и направился в его сторону.
           Осмотрительный опрометью бросился к стеклянным дверям. Нет уж, лучше идти по следам бабушки. Ее ведь везли в «Первую неотложку».
           Он ожидал, что двери откроются перед ним сами. И пропустят его внутрь точно так же, как они пропустили Варвару Степановну, Валю и обладателя больших кроссовок с чудо тележкой. Но двери открываться не пожелали.
           Тигренок недоуменно уставился на двери, задрав голову вверх. Потом повернулся посмотреть, далеко ли водитель? И замер, покорившись судьбе. Потому что коренастый мужчина в брюках и пиджаке уже подходил к своему фургончику.
           По счастью, шофер «Скорой» не обратил на тигренка никакого внимания. Усевшись за руль, он запустил двигатель микроавтобуса, на удивление плавно отъехал от бетонного козырька, пересек широкое пространство двора и припарковал «Скорую помощь» неподалеку от закрытых ворот больницы. И тут же, словно по волшебству, створки железных ворот открылись, и во двор ворвался еще один белый фургончик с красными цифрами «03» на носу.
           Промчавшись по двору, новая «Скорая помощь» на полном ходу сделала крутой вираж, резко затормозила и, пятясь назад, въехала под козырек. На то самое место, где минуту назад стоял микроавтобус водителя Лёшки.
           Стремительный бег «Скорой» так поглотил Осмотрительного, что он совершенно не заметил, как к дверям «Приемного отделения» подошел изнутри высокий парень в медицинском костюме. Стеклянные двери вдруг разъехались в стороны. И тигренок едва успел увернуться от большущей кроссовки, чуть не сбившей его с ног. В ухо хлопнула ветром широкая брючина. А долговязый парень уже удалялся к машине. Кроме зеленых брюк и халата, на нем была еще и смешная зеленая шапка.
           Двери фургончика тоже открылись. Из них одновременно выскочили наружу худощавый шофер в кепке и молодая женщина врач со стетоскопом на груди. Зато стеклянные двери рядом с тигренком, помедлив, начали закрываться.
           Не думая о последствиях, Осмотрительный бросился внутрь здания. Впрочем, до него никому не было дела. Водитель, врач, санитар – дружно суетились у задних дверей «Скорой помощи», спеша достать носилки с доставленной пациенткой.
           Едва двери приемного покоя закрылись, как внутри здания стало гораздо тише. Спрятавшийся на всякий случай за стену тигренок потерянно огляделся. Меланхоличный дневной свет под потолком. Высокие стены. Прочный, светло-коричневый линолеум. Чужой, тревожащий запах больницы... Ничто здесь не говорило ему о Кате. От радостного чувства, что он наконец-то добрался в «Первую неотложку», не осталось и следа. Осмотрительный вдруг показался себе ничтожной песчинкой в огромном мире больницы. А вокруг – ни одного укрытия, где можно спрятаться от чужих глаз.
           Впереди, там, где ведущий от дверей коридор заканчивался, виднелось просторное, хорошо освещенное помещение и слышались женские голоса. Идти туда очень не хотелось. Но надо было действовать. И тигренок робко побежал по широкому коридору, стараясь держаться поближе к стене и упрыгать подальше, пока не вернулся большой санитар с тележкой.
           Он не успел пробежать и половину коридора, когда входные двери у него за спиной снова разъехались, впустив в здание порцию холода и шум катящейся тележки. Осмотрительный прижался к стене. Мимо быстро прокатились удивительные носилки-каталка, рядом с которыми спешили две женщины: та самая врач со стетоскопом на груди и молодая женщина в обычной городской одежде. Перед тигренком мелькнуло ее испуганное лицо. Стремительно прошагали кроссовки санитара.
           Кто лежит на каталке, Осмотрительный разглядеть не смог. Она была слишком высокой. Но он услышал ласковые слова, которые говорила, наклонившись к каталке, молодая женщина в обычном костюме:
           – Потерпи, Машенька. Мы уже приехали. Всё будет хорошо. Ты же у меня молодчина.
           Это девочку привезли! – догадался тигренок. А с ней идет ее мама.
           И тут же подумал, глядя вслед уходящим людям:
           «Наверное, точно так же сюда привезли Катю. А Ника шла рядом с тележкой и говорила ласковые слова».
           Ему вдруг стало так жаль эту новую заболевшую девочку, что на секунду показалось: она и есть Катя. А ее мать на миг представилась ему Никой. Черные глаза Осмотрительного заблестели, и он изо всех сил помчался дальше по коридору.

В ПРИЕМНОМ ПОКОЕ

           Он прибежал как раз вовремя, чтобы услышать разговор, от которого шарики в его брюшке заходили ходуном.
           – Может быть, в тридцать четвертую, Антонина Васильевна? – бойко спросила веснушчатая девушка в зеленом костюме, глядя в раскрытую папку с какими-то бумагами. – Шевелёву сегодня на операцию забирают. Наверное, уже увезли.
           – Светленькую такую? Катюшу? – разговаривавшая с ней пожилая женщина врач улыбнулась.
           Девушка с веснушками кивнула. На ней тоже была высокая зеленая шапка, из-под которой выглядывал «хвостик» русых волос.
           Каталка с девочкой теперь стояла посреди большого помещения, и рядом с ней толпились уже пять человек.
           Антонина Васильевна поднесла к уху телефон и спросила:
           – Анечка, Шевелёву из тридцать четвертой на операцию уже забрали?.. А через сколько ее повезут?.. А где у тебя свободное место есть?.. В тридцать шестой? Сейчас я к вам еще одну пациентку направлю.
           – Ваша Маша будет лежать в палате тридцать шесть, – повернулась Антонина Васильевна к матери больной девочки. – Сейчас мы ее туда отправим. А вы пока пройдите в гардероб. Вам нужно халат надеть и бахилы. А потом подходите в тридцать шестую палату. Корпус кардиологии, третий этаж.
           – Ты, Машенька, не волнуйся, – наклонилась она к девочке на каталке. – Мама к тебе скоро придет.
           – Это не твой тигренок? – спросила она вдруг, посмотрев на пол.
           В двух шагах от Антонины Васильевны на полу приемного покоя стоял Осмотрительный. Услышав фамилию Шевелёва (а это была фамилия Кати) и имя своей хозяйки, тигренок потерял всякую осторожность. Позабыв обо всем, он бросился прямо к каталке и стоявшим около нее людям. В глубине души он надеялся, что теперь всё свершится само собой. Вот сейчас его подхватит рука одной из женщин, посадит на тележку к девочке Маше, и сразу же его повезут к Кате. В палату тридцать четыре.
           – Где? – повернула голову Маша, пытаясь заглянуть за край каталки и не понимая, о каком тигренке идет речь?
           Ее мать недоуменно поглядела на плюшевую игрушку, стоявшую на полу приемного отделения, и сказала:
           – Нет. Это не наша.
           – А чья же? – удивилась Антонина Васильевна, посмотрев на коллегу со стетоскопом.
           Молодая женщина врач, приехавшая на «Скорой помощи», сделала шаг в сторону, увидела Осмотрительного и дружелюбно хмыкнула:
           – Тигров мы, вроде бы, не привозили.
           Между тем бойкая девушка с веснушками присела на корточки, подхватила тигренка под толстое брюшко и, выпрямившись, залюбовалась его взволнованной физиономией.
           – Прикольный. Правда, Антонина Васильевна? – показала она Осмотрительного дежурному врачу. И тут же повернулась к лежавшей на каталке девочке Маше. – Нравится?
           – Да, – ответила Маша, улыбнувшись.
           – Может, вы его себе возьмете? Раз он ничей, – предложила добрая девушка ее матери.
           – Светлана, – сурово покачала головой Антонина Васильевна. – Он же неизвестно откуда тут взялся. А если его заразный больной принес?
           – Нет, – сразу же отказалась от подарка мать девочки. – Может быть, его кто-нибудь из больных потерял. Что же, мы его возьмем, а его потом кто-нибудь искать будет.
           Удрученно вздохнув, Светлана наморщила нос и сообщила тигренку:
           – Ну вот. Не хотят тебя брать.
           Но тут же смягчилась:
           – Ладно. Скажи Маше «До свидания».
           Осмотрительный видел: худенькой девочке на каталке уже жаль с ним расставаться. Тем более, глаза у него, наверное, стали такими отчаянными, что впору без раздумий схватить его в руки. Если бы он только мог, он бы закррычал им на весь «Приемный покой»: «Возьмите! Возьмите меня в палату тридцать четыре!»
           – До свидания, – улыбнувшись тигренку, повторила вслед за Светланой девочка Маша.
           – До свидания, Маша, – погладила ее по голове врач со стетоскопом на груди.
           Антонина Васильевна кивнула долговязому санитару, и он покатил каталку к расположенным в глубине помещения лифтам.
           Мать девочки шагнула было за ними, остановилась, глянула на врачей и осталась стоять на месте. Только улыбнулась дочери вымученной улыбкой и помахала ей вслед, стараясь ободрить.
           Светлана тоже высоко подняла руку с тигренком. Чтобы Маше было хорошо его видно. В глазах Осмотрительного вспыхнула последняя надежда. Всем своим видом он устремился к больной девочке, призывая ее одуматься и взять тигренка с собой. Но Маша, заметив его подрагивающую мордочку, лишь слегка кивнула ему в ответ, благодаря за дружескую поддержку.
           Каталку с девочкой еще не вкатили в лифт, а Светлана уже опустила руку, бесцеремонно сунув Осмотрительного в карман своего халата. Вдобавок – вниз головой! Тигренок возмущенно фыркнул. Впрочем, настолько тихо, что этого никто не услышал.
           Колеса каталки слегка стукнули, переезжая металлический порожек. Громыхнули закрывшиеся двери лифта.
           – Так. Значит, вам сейчас нужно выйти и пройти… – заговорил удаляющийся голос Антонины Васильевны. Наверное, она начала объяснять матери девочки, как пройти в гардероб.
           Скрипнул стул. Пола халата, качнувшись, застыла в воздухе. Осмотрительный осторожно перевернулся головой вверх и увидел над собой локоть девушки. Зеленый рукав вздрагивал, двигался и замирал. Похоже, Светлана что-то писала.
           Набравшись смелости, тигренок встал на задние лапы и потихоньку выглянул из кармана.
           Девушка в медицинском костюме сидела за рабочим столом в небольшой, хорошо освещенной комнате с необычными стенами. Сверху они были стеклянными, и через них всё было видно. Вероятно, она почувствовала движения тигренка. Потому что рука ее вдруг нырнула в карман, ухватила Осмотрительного за шкирку и переместила его на стол.
           Поставив тигренка рядом с монитором, Светлана мгновенно отвлеклась от своей работы. Смотреть на взъерошенного тигренка было куда приятнее, чем находить на клавиатуре нужные буквы.
           Осмотрительный ответил девушке негодующим взглядом. Если бы эта Светлана не подхватила его с пола, он бы спрятался под тележкой и сейчас мчался прямо к палате тридцать четыре. Наверняка она находится где-то рядом с палатой тридцать шесть!
           Но Светлана в ответ на его свирепый вид только рассмеялась и весело потрепала тигренка по голове:
           – У, какой…
           Осмотрительный прижал уши и скосил глаза на небольшой телевизор, на экране которого неожиданно узнал знакомый козырек у входа в «Приемное отделение». Белого фургончика, который привез в больницу девочку Машу, там уже не было. Только странно искаженный двор, уходящий в бескрайнюю даль. Изображение было довольно четким, но совсем не качественным – черно-белым.
           Тигренок с подозрением посмотрел на Светлану. В одной телепередаче, которую он как-то смотрел вместе с Катей, показывали, каким видят мир уличные кошки.
           – Смотри, твои родственники, – еще сообщила ему тогда Катя, усадив Осмотрительного себе на колено. Чтобы ему было лучше видно.
           Так вот, эти кошки видели мир черно-белым. Точно таким же, каким он выглядел на экране необычного телевизора.
           Правда, когда-то люди снимали черно-белые фильмы. Но это было давно. А телевизор Светланы явно показывал то, что он видел только что. Каких-нибудь десять минут назад.
           Может быть, у этой Светланы тоже зрение черно-белое?
           А вдруг это с его зрением что-то случилось? И он начинает видеть мир, как уличные кошки? Он ведь столько времени провел на улицах за последние два дня!
           Если бы не тискавшие его пальцы девушки, он бы точно фыркнул на дурацкий телевизор. Но приходилось помалкивать.
           – Ладно, не мешай мне, – раздался над ним притворно осуждающий голос Светланы. – Я работаю.
           Отставив тигренка в сторону, девушка уставилась на монитор компьютера, пробежала взглядом по клавиатуре и стукнула указательным пальцем клавишу с перевернутой буквой «П».
           Бог весть, сколько простоял бы Осмотрительный в плену на столе, если бы в приемный покой не вернулся давешний санитар с уже свободной каталкой.
           Светлана сразу же сделала вид, что страшно занята работой. Взгляд ее пытливо уперся в экран монитора, отвлекаясь только на то, чтобы найти несколько нужных клавиш.
           – Ну чё, больше никого не привозили? – подойдя к окну в стеклянной стене, поинтересовался парень в зеленой шапке.
           Светлана помотала головой, продолжая сосредоточенно водить компьютерной «мышкой». Потом вдруг подняла голову, чуть ли не с удивлением глянула на пустой приемный покой и, широко распахнув ясные глаза, повернулась к парню.
           – Слушай, Петь, подежурь пока за меня, – попросила она неожиданно искательным голосом. – Я отойду на четыре минуты.
           – А почему не на пять? – хмыкнул санитар Петя.
           – Потому что мне надо на четыре, а не на пять, – укоризненно пояснила Светлана.
           Долговязый санитар поглядел по сторонам. Словно искал предлог, чтобы поторговаться.
           – Ну Петенька... – в голосе Светланы зазвучали лукавые нотки.
           – Ладно, уговорила, – солидно сказал Петя. – Все равно пока никого нет. Только носилки отвезу.
           – Спасибо, Петечка. Ты настоящий друг, – одарила его улыбкой Светлана и тут же склонилась к клавиатуре.
           Петя вернулся минуты через три. Светлана еще несколько секунд демонстративно поработала, затем подровняла лежавшие на столе папки и только потом поспешно встала со стула.
           – Антонина Васильевна! – позвала она просительно, сделав шаг в открытую дверь комнаты. – Можно я отойду на минутку, пока никого нет? За регистратурой Петя посмотрит.
           На некоторое время воцарилась тишина. Светлана терпеливо ждала в дверях.
           – Смотри, Света, я время засеку, – раздался наконец отдаленный голос Антонины Васильевны. – Чтобы одна нога здесь, другая там.
           – Спасибо, Антонина Васильевна, – радостно крикнула Света и, прихлопнув дверь комнаты, умчалась в боковой коридор. Зеленая шапка с выбившимся из-под нее русым «хвостиком» мелькнула и исчезла на фоне необычного полукруглого потолка.
           Осмотрительный медленно повернул голову. Санитара Пети видно не было. Осторожно развернувшись, тигренок попятился к краю стола и кувыркнулся на пол. Лапы глухо шмякнули о линолеум. Прислушавшись, всё ли тихо, Осмотрительный повернулся к двери. Света захлопнула ее абы как, и оставшаяся щель так и приглашала смыться из комнаты.

           Через полминуты тигренок уже стоял у стены регистратуры, раздумывая, как быть? Ближе всего к нему находился заманчивый коридор с округлым сводом. Там было куда темнее, чем в приемном покое. Что, если этот коридор тоже ведет на третий этаж? В палату тридцать четыре? Может быть, из него есть лестница наверх? По которой можно взобраться?
           А вдруг нет? Тогда он только зря потеряет время. А Катю вот-вот заберут на операцию!
           С трудом отвернувшись от соблазнительного коридора, тигренок пробежал вдоль стены регистратуры и тихонько выглянул из-за угла.
           У противоположной стены помещения, далеко вытянув ноги в большущих кроссовках, сидел на кушетке санитар Петя и читал развернутую газету. Головы его совсем не было видно. Над газетой возвышалась только зеленая шапка.
           А еще дальше, в конце зала, матово отсвечивали широкие двери лифта, на котором увезли на третий этаж девочку Машу. В палату тридцать шесть. Наверняка соседнюю с палатой тридцать четыре.
           Осмотрительный посмотрел по сторонам. А где же Антонина Васильевна? Но пожилая начальница Светы тоже куда-то ушла. Наверное, в комнату с открытой дверью, из которой доносились звуки работающего телевизора.
           Тигренок снова перевел взгляд на парня с газетой. Его вдруг захватило смутное, но сильное воспоминание. Если пристально смотреть на кого-то, не отводя глаз и сосредоточив на этом все свои усилия, то можно ввести его в транс своим пригвождающим взглядом.
           Быть может, ему прочитала об этом девочка Катя? Или что-то такое он видел однажды по телевизору? Или об этом с самого начала знают все тигрята из Тайного Дома «Магия Плюша»?
           Как бы то ни было, лапы, словно сами собой, вывели тигренка из-за угла регистратуры. Черные бусины глаз шилом впились в газету, закрывавшую лицо парня. Шарики в брюшке возбужденно завибрировали, готовые пробудить низкое, горловое рычанье. Не отрывая взгляда от жертвы, тигренок двинулся по направлению к лифтам.
           Сначала он крался, потом прибавил шаг, а долговязый Петя всё еще неподвижно читал газету. То ли его и вправду заворожил взгляд Осмотрительного. То ли он зачитался интересной статьей. То ли просто немного вздремнул.
           Постепенно шея тигренка так вывернулась вбок, что пришлось помогать ей, разворачивая в сторону парня лапы и плечи. Через какое-то время он уже двигался боком вперед, неуклюже перебирая толстыми лапами. А потом самым эффективным оказалось пятиться, повернувшись хвостом к лифтам.
           Санитар по-прежнему сидел на кушетке, держа перед собой один и тот же газетный разворот. Он даже ни разу не перевернул страницу. Но вдруг руки его вздрогнули, газета плавно опустилась ему на лицо, и замерший тигренок услышал мерное похрапывание.
           Ничего себе! Неужели он усыпил человека своим взглядом?
           Окрыленный таким успехом Осмотрительный развернулся и кинулся к лифтам. Они были уже рядом.
           Вот и двери, в которые Петя вкатил каталку с девочкой Машей! Задрав голову, тигренок посмотрел на кнопку вызова лифта. Шарики в лапах замерли, сосредоточившись для прыжка. Но круглая кнопка находилась так высоко, что нечего было и думать до нее допрыгнуть.
           Впрочем, тигренка это не обескуражило. Охваченный неожиданным вдохновением, он присел на задние лапы и устремил на кнопку пристальный взгляд. Один раз это уже сработало! Если ему удалось усыпить санитара, то почему бы не свершиться еще одному чуду? Вдруг кнопка лифта нажмется сама собой и широкие двери откроются?
           Осмотрительный едва успел сосредоточиться, как на кнопке вспыхнул яркий зеленый ободок. Внутри шахты лифта возник глухой, нарастающий звук, движущийся прямо к тигренку. Навострив уши, Осмотрительный вскочил на лапы и с беспокойством уставился на высокие двери.
           Через несколько секунд прямо напротив него что-то мягко стукнуло. Звук за дверями стих. Тигренок задрал голову к кнопке и увидел: на ней зажегся зеленый треугольник. А в следующее мгновенье двери лифта поехали в стороны, открывая ему вход в загадочную кабину.
           Осмотрительного так поразили его новые способности, что он сам застыл, как завороженный, глядя на раскрывающиеся двери. Это его и спасло. Потому что не успел лифт открыться полностью, как из него наружу вырвалась толпа людских ног, готовая смести всё на своем пути.
           Тигренок ошеломленно прижался к стене. Он совсем не ожидал такого поворота событий.
           Выходившие из лифта ребята и девушки – все были в белых халатах поверх самой разной одежды. Они негромко переговаривались, шутили и даже прикалывались, воспользовавшись благоприятной суматохой.
           Последним из лифта вышел румяный врач лет тридцати в зеленом медицинском костюме, в щеголеватых очках и с аккуратно подстриженной окладистой русой бородой.
           – Так. Тембры снизили, – властно распорядился он, остановившись в двух шагах от Осмотрительного лицом к гомонившим студентам.
           Голоса молодых людей разом смолкли. Все повернулись к врачу. По счастью, бросить взгляд вниз, например, на его коричневые туфли, никому из студентов в голову не пришло. Потому они и не заметили притаившегося у лифта плюшевого тигренка.
           – Сейчас мы с вами находимся в приемном покое больницы, – зазвучал сверху покровительственный баритон румяного бородача.
           Осмотрительный с отчаянием смотрел на освободившийся лифт. Всё! Медлить больше нельзя. Сейчас двери начнут закрываться. Всей душой взывая к удаче, тигренок нагнул голову, чтобы спрятать глаза, и шагнул к освещенной кабине.
           Он уже ступил на металлический порог, когда массивные двери быстро двинулась навстречу друг другу. Забыв обо всем, Осмотрительный рванулся вперед наперегонки с дверью и прыгнул в сужающуюся щель, уже ощущая боками огромные, неумолимо накатывающиеся на него массы. Кончик хвоста обдало ледяным ветром. Страшные двери тяжко захлопнулись, на миллиметр не успев сплющить тигренка.
           Голоса снаружи сразу затихли. Как будто специально хотели подчеркнуть всю мощь этих жутких дверей. Всем телом чувствуя холод сжавшихся шариков, Осмотрительный с трудом сделал пару шагов вперед и посмотрел на пространство кабины.

ПАЛАТА ТРИДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ

           Тигренок еще ни разу не видел таких больших лифтов. Чуть ли не больше той комнаты, куда его принесла Света! Не мудрено, что тут поместилось столько народу. В кабине стоял специфический, настораживающий запах больницы. А свет почему-то погас. Кажется, сразу же, как только сомкнулись опасные двери.
           Прислушиваясь к отдаленным голосам, Осмотрительный задрал голову и поискал глазами кнопки, которыми двигают лифт. Вон они! Два ряда больших круглых кнопок. Очень похожих на ту кнопку, которая осталась в приемном покое.
           Подбежав поближе, тигренок уселся на задние лапы и принялся рассматривать кнопки. На одной из них была изображена цифра «3». Наверное, как раз она везла лифт на третий этаж. Вот только как до нее добраться?..
           После шока, вызванного хлынувшей из лифта толпой, гипнотизировать кнопку взглядом совсем не хотелось. Развернувшись, Осмотрительный забегал по обширной кабине, втайне надеясь на волшебную руку судьбы. Однако в лифте не нашлось ничего, что могло бы помочь ему в качестве доброго волшебника. Только ровный пол и голые стены, по которым лапы скользили, ни за что не цепляясь.
           Больше всего его беспокоило, что в лифте выключили свет. Обычно люди так поступают, когда уходят из комнаты надолго.
           Вдруг в этот лифт до самого утра никто не придет?!
           Дуррацкая ситуация. Катя уже совсем рядом. А он застрял тут. На полпути к заветному третьему этажу.
           Вдобавок он чувствовал, как шерстка его пропитывается противным больничным запахом. А он так хорошо отмылся в стиральной машине! И вот…
           Жалобно поскуливая, Осмотрительный снова побрел к недоступным кнопкам. Ничего не поделаешь. Придется на них смотреть. Но вернуться к противоположной стене лифта ему было уже не суждено. Неожиданно высоко над ним что-то коротко лязгнуло, пол под лапами дернулся, и кабина, разгоняясь, поехала вверх.
           Опешившего тигренка распластало по полу. А едва он умудрился подняться на лапы, как лифт затормозил так резко, что его подкинуло в воздух.
           Упершись в пол всеми четырьмя лапами, Осмотрительный чувствовал, как махина лифта продолжает медленно двигаться. Грузно. Словно добирая последние сантиметры.
           Легкий толчок. Кабина остановилась. И тут же вокруг вспыхнул свет. Ошалевший тигренок все еще стоял посреди лифта, а тяжелые двери уже поползли в стороны.
           Осмотрительный замер, ожидая нового нашествия человеческих ног, но вместо людей в лифт с шумом, звоном и грохотом ворвалась двухэтажная металлическая тележка, полная зловещих стальных лотков.
           Колеса тележки вращались как попало, опасно вихляя из стороны в сторону. Тигренок испуганно припал к полу, стараясь попасть между ними. Мгновенье, и свет над ним закрыл гремящий, металлический потолок.
           А вслед за тележкой в лифт уже шагали две большие ноги в потертых матерчатых туфлях и зеленых медицинских брюках поверх.
           Тележка угомонилась и стихла. Ноги остановились. Их обладатель громко сёрбнул носом, и двери лифта поплыли обратно, закрывая от Осмотрительного ускользающий коридор. Пол под его лапами знакомо вздрогнул, и лифт, набирая ход, повлек его дальше вверх.
           Удивительное дело. Теперь, когда вместо пустого пространства над ним было близкое днище тележки, тигренок почувствовал себя гораздо увереннее. Он словно оказался в домике, который защитит его от всяких напастей. Потолок у «домика» был высокий, и Осмотрительный выпрямился во весь рост.
           Вот лифт опять будто напоролся на невидимую преграду, нехотя продвинулся еще на несколько сантиметров и встал, слегка качнув подушечки плюшевых лап. Края дверей за ногами медработника разъехались, открыв еще один пустой коридор с близкой стеной. Старые туфли попятились через металлический порог, и потолок над тигренком с дребезгом покатил вслед за ними.
           Загремевшие лотки на секунду заставили Осмотрительного снова прижаться к полу. Но в следующее мгновенье он уже вскочил на лапы и со всех лап бросился за убегающим «потолком». Уж лучше миновать страшные двери, спрятавшись под тележкой. Они, конечно, неимоверно сильные, но металлическую тележку все-таки не сразу раздавят.
           Однако его опасения оказались напрасными. Грохочущая тележка уже выехала на серый линолеум, а коварные двери все еще молча таились у стен.
           Впрочем, не успел тигренок обрадоваться этой удаче, как на него ринулась новая напасть. Тележка неожиданно развернулась – так круто, что он едва успел увернуться от твердого колеса. И тут же в каком-нибудь сантиметре от его хвоста впечаталась в пол подошва матерчатой туфли.
           Осмотрительный прянул в сторону, еще не поняв, что стоит на открытом пространстве.
           По счастью, толкавший тележку медбрат под ноги не смотрел. А в следующую секунду он уже шел спиною к тигренку.
           Мощные двери лифта двинулись навстречу друг другу и завораживающе жутко сомкнулись. Вздрогнувший Осмотрительный перевел взгляд на удаляющегося мужчину. Тот уже поворачивал за угол. Вот за стеной скрылась его позвякивающая тележка. А вслед за ней пропали из вида и ноги в матерчатых туфлях.
           Некоторое время тигренок стоял, прислушиваясь к затихающему погромыхиванию железных лотков. Потом, опасливо косясь на двери двух лифтов, пробежал по площадке и выглянул из-за угла – посмотреть, куда пошел медицинский работник?
           Он успел как раз вовремя, чтобы заметить, как мужчина в зеленом костюме остановился в отдалении коридора, открыл одну из дверей и вошел в нее, вкатив за собою тележку.
           Коридор, в который увезли стальные лотки, выглядел подозрительно. Повернув голову, Осмотрительный бросил взгляд в сторону другого коридора, отходившего от площадки у лифтов.
           Этот коридор показался тигренку куда более привлекательным. В нем даже света было побольше.
           Может быть, лучше туда?
           Где же палата тридцать четыре?!
           Больных девочек, наверное, везут в светлые коридоры. А не в опасные коридоры, где катают грохочущие тележки, – решил Осмотрительный и, не теряя ни секунды, помчался на поиски Кати.

           Ему продолжало везти. Во-первых, в коридоре не было ни души. А во-вторых, на первой же двери вверху оказались две цифры.
           Присев на задние лапы, тигренок устремил взгляд на номер палаты. Шарики в его брюшке томительно замерли. И вдруг радостно прыгнули. Черные бусины глаз заблестели. Потому что на белом полотне двери отчетливо красовались две серые, рельефные тройки.
           Сорвавшись с места, Осмотрительный бросился к следующей двери по коридору. Она была открыта, но даже это не замедлило его бег. И затормозил он только на какую-нибудь секунду – удостовериться, что наверху двери сияют те самые желанные для него цифры. Палата тридцать четыре!

ПРОПАВШИЙ ТИГРЕНОК

           Когда Катю уложили на специальную каталку, чтобы везти в операционную, она вдруг оглянулась и бросила еще один взгляд на тумбочку, стоявшую у кровати. Словно надеялась чудесным образом увидеть там Осмотрительного.
           Ника с Игорем невольно проследили за взглядом дочери. И сразу же догадались: она опять думает о своем тигренке.
           Но прикроватная тумбочка была пуста. После операции Катю должны были поместить в другую палату, и Ника уже собрала все ее вещи. Разумеется, пропавшего тигренка среди них не оказалось.

           У входа в предоперационный тамбур возникла неожиданная задержка. Оказалось, что персонал больницы поторопился привезти пациентку. Операционную еще не успели подготовить к предстоящей операции.
           Подошедший к ним лечащий врач Кати – Святослав Николаевич –пощупал у девочки пульс, ласково ее ободрил и извинился перед ее родителями за накладку. Придется им минут десять подождать в коридоре.
           Игорь и Ника понимающе кивнули в ответ. Но на самом деле мысли их сейчас были заняты совсем другим. Их волнение за судьбу дочери достигло предела. Улыбки на их лицах, когда они обращались к Кате, выглядели неестественными и натянутыми. Нарочито успокаивающие слова звучали фальшиво.
           Может быть, оно и к лучшему, что Катя, казалось, не обращала на них никакого внимания. Она безучастно лежала на каталке, медленно переводя взгляд больших, сосредоточенных глаз с одного предмета в коридоре больницы на другой. Но взгляд ее словно бы ничего не замечал. Даже ее страх как будто ушел куда-то в сторону. Ее маленькая жизнь отчаянно пыталась понять: что же будет через те, уже немногие, минуты, когда ей дадут наркоз. И она исчезнет в страшное, темное нечто.
           Почему-то ни мама, ни папа больше не могли быть той особой, связующей нитью, которая обязательно выведет ее на другую, светлую сторону. Где всё снова будет хорошо. Таким волшебным проводником мог стать ее тигренок. Которого она взяла бы с собой. Но его рядом с ней нет.

           Осмотрительный так стремился поскорее увидеть Катю, что совсем потерял бдительность. Ворвавшись из маленького коридора в палату, он едва глянул по сторонам, увидел кровать, прыгнул к ней и… удивленно застыл. Потому что единственная кровать в комнате – та самая, на которой должна лежать Катя, – была пуста. Более того, она была аккуратно застелена!
           Сомнений не было, это – палата тридцать четыре. Он даже чувствовал знакомый запах своей хозяйки. И легкий тон дезодоранта, которым пользуется Ника. Но ни Кати, ни ее мамы – здесь нет.
           Неужели это не «Первая неотложка»?!
           Не в силах пошевельнуться, тигренок смотрел на пустую кровать. Это его и спасло.
           – Ой! – услышал он вдруг изумленный женский голос.
           Осмотрительный вздрогнул от неожиданности, но умудрился сохранить полную неподвижность. Теперь он уже вполне отдавал себе отчет в том, что делает.
           Краем глаза он увидел незнакомую девушку невысокого роста в медицинском костюме. Она стояла в углу палаты, спрятавшись за высокой штуковиной на колесах, которую, кажется, собралась катить обеими руками. Больше всего странное сооружение напоминало смешную вешалку для игрушек. Только вместо игрушек с нее свисали длинные прозрачные трубки, которые девушка придерживала рукой.
           Мысль, что эта девушка с самого начала была в комнате и могла увидеть, как он прыгнул к кровати, пронзила шарики тигренка ледяным холодком. Правда, по ее удивленному возгласу он уже понял: она обнаружила его только что, когда он так вовремя замер на месте. Но всё равно! Он чуть-чуть не нарушил Первое правило Тайных Игрушек!
           И как он ее не заметил?
           Как коварно она притаилась в углу комнаты.
           А если бы на кровати лежала Катя?!
           И он бы к ней побежал?
           Тогда бы его точно швырнули в костер!
           Осмотрительный почувствовал к Кате такую невыразимую благодарность – за то, что она его спасла, исчезнув из палаты, – что едва вновь не сорвался с места – искать свою маленькую хозяйку.
           Между тем медсестра (а ее звали Аня) оставила передвижную капельницу, с любопытством подошла к игрушечному тигренку, присела на корточки и подняла его с пола.
           Тигренок был забавный и очень приятный на ощупь. Аня заулыбалась. Но во взгляде тигренка было столько отчаяния, что улыбка невольно сползла с ее лица, уступив место озабоченному выражению. Она вспомнила, как девочка всё время спрашивала про своего тигренка. Как его так и не нашли. Какой подавленный вид был у Кати, когда ее готовили к операции…
           Наверняка это тот самый тигренок, которого они искали. У него даже мордочка осмотрительная. Вполне соответствует тому имени, которое называла Катя. Вот странно. Как он здесь оказался? И почему она его сразу не заметила? Когда входила в палату.
           Может быть, родители Кати привезли его в последний момент? И он как-нибудь выпал, когда уносили вещи?
           А может быть, девочка взяла его с собой, и он свалился с каталки?..
           – Господи, откуда ты взялся? – шутливо спросила Аня, глядя в испуганные глаза тигренка. И вдруг поймала себя на неожиданной мысли. Его взгляд удивительным образом перекликался с потерянным взглядом Кати – в тот момент, когда ее вывозили из палаты.
           Вот незадача!
           Ане вдруг захотелось совершить для девочки маленькое чудо. Может быть, она еще не в операционной? В больнице бывают случаи, когда пациентов увозят на операцию, а потом из-за всяких накладок держат в коридоре перед тамбуром чуть ли не по полчаса.
           В глазах девушки вспыхнули сумасшедшие искорки. На миг она вновь почувствовала себя юной, сумасбродной и романтичной девчонкой, какой была, когда училась в медицинском училище. Как давно это было! Уже лет десять назад.
           Зажав в руке Катиного тигренка, Аня решительно выбежала из палаты и помчалась к лифтам.

           Увидев, что его тащат в обратном направлении, Осмотрительный отчаянно задвигался в руке медсестры. С каждым ее шагом он удалялся от палаты тридцать четыре. А потом она войдет в лифт, спустится на первый этаж и отдаст его Свете из регистратуры. Ему стоило таких трудов оттуда сбежать!
           Он уже почти выскользнул из пальцев девушки, но тут Аня затормозила и перехватила его поудобнее.
           Господи, ну и тигренок. Не ухватишь, – рассердилась она мысленно с тайной симпатией. От бега колотилось сердце. Неудивительно, что она его чуть не выронила.
           Хлопнув по кнопке вызова лифта, Аня прижала ухо к двери:
           «Ну скорее же»!
           Она отлично знала, какая сложная операция предстоит сейчас Кате. И порадовать девочку тигренком – в самый последний момент – было как взмах волшебной палочки. Которую держит добрая фея.
           – Зараза, – выругалась она вслух, стукнув по двери застрявшего лифта. Ну что за невезуха такая!
           Через десять секунд она уже мчалась по лестнице, едва успевая попадать на ступени.
           Вот и нужный коридор.
           Сердце девушки радостно ёкнуло. Каталка с Катей все еще стояла снаружи операционной. Ее симпатичная мать только что поцеловала девочку и на мгновенье замерла, вглядываясь в лицо дочери.
           Но времени у Ани уже не было. Мать девочки выпрямилась, ободряюще кивнула ей, и медбрат Володя, одетый в специальный костюм, двинул каталку к дверям предоперационного тамбура. Лечащий врач Кати Святослав Николаевич и анестезиолог Марина Сергеевна тоже шагнули вперед. Все они, включая отца девочки, оказались к Ане спиной.
           – Эй, подождите, – крикнула Аня, нарушая все неписанные правила больницы. – Святослав Николаевич!
           Врач Кати, а за ним Марина Сергеевна, родители девочки и Володя обернулись. Каталка замерла на пороге тамбура. По коридору к ним изо всех сил спешила медицинская сестра Аня, размахивая чем-то зажатым в руке. Какой-то детской игрушкой.
           – Вот, – выпалила запыхавшаяся Аня, выставив перед собой Осмотрительного. – Я вашего тигренка нашла.
           Однако стоило ей остановиться, и увидеть взгляды врачей, как лицо ее густо залила краска. Боже, о чем она только думала? Задержать врачей перед ответственной операцией. Примчавшись с игрушечным тигренком!
           – Извините, – пробормотала она в наступившей тишине, неловко сунула игрушку Катиной маме и опустила глаза.
           Бедная Аня. Она не видела, с каким изумлением смотрят на внезапно появившегося тигренка родители девочки и сама Катя. Как бледное личико Кати вдруг засияло такой восторженной радостью, что можно было подумать: она совсем забыла о предстоящем ей испытании.
           – Мама, это же Осмотрительный! – воскликнула Катя, приподнявшись на каталке и вытянув руку к своему тигренку.
           Не в силах справиться с волнением, Ника тряхнула головой. На лице ее боролись, уступая место друг другу, внезапная улыбка счастливой надежды и панический страх за судьбу дочери. Мгновенный прорыв счастья в удручающе светлый больничный коридор только усилил и подчеркнул то, что неизбежно случится потом. Еще минута, и каталка с ее дочерью исчезнет за дверями предоперационного тамбура. А дальше… О том, что может быть дальше, лучше не думать.
           Автоматически взяв у медсестры Осмотрительного, Ника теперь не знала, что делать? Можно ли сейчас, перед операцией, дать в руки Кате неизвестно где побывавшую игрушку? Что, если на ней какие-нибудь микробы?
           Она нерешительно взглянула на мужа, на Катиного врача… И вдруг ей показалось, что тигренок нетерпеливо ворочается у нее в руке.
           У меня едет крыша, – чуть ли не с облегчением подумала Ника.
           Но тут Святослав Николаевич звучно хмыкнул, подмигнул симпатичной молодой женщине, особенно привлекательной в эту минуту сильных переживаний, повернулся к Кате и нарочито укоризненно спросил:
           – Что же ты про своего тигренка забыла?
           Досада на непредвиденную задержку у него миновала, уступив место врачебному оптимизму. Девочка перед операцией совсем пала духом. А теперь – вон у нее сколько эмоций. Только что готова была вскочить с каталки от радости. И вот уже возмущенно округлила глаза.
           – Ну ладно, – притворно смягчился Святослав Николаевич. – Раз уж он сам к тебе прибежал, можешь сказать ему «до свидания». Ну-ка…

           Когда Осмотрительный увидел Катю, все его шарики дружно скакнули. В черных глазах тигренка зажглись огоньки. Казалось, он готов выскочить из руки несущей его девушки.
           Однако радость его оказалась недолгой. Бледное, осунувшееся лицо Кати. Сосредоточенный страх в ее глазах. Каталка для очень больных людей, на которой она лежит. Особая атмосфера близкой операционной. Чужой запах больницы. Озабоченность стоявших рядом врачей. Сгустившаяся, как грозовая туча, тревога ее родителей… – Всё это разом набросилось на тигренка, ошеломило его.
           Но вот глаза Кати вспыхнули счастьем. Она радостно вскрикнула, протянула к нему руку. На секунду забыв обо всем, Осмотрительный встрепенулся. Лапы его уперлись в Никины пальцы. Он уже готов был прыгнуть в руки своей хозяйки, как вдруг вспомнил, насколько испуганный у него вид.
           Ему стало стыдно. Так стыдно, что если бы тигрята могли краснеть, Осмотрительный залился бы краской от ушей до кончика хвоста.
           Он так стремился к Кате, так хотел ей помочь, и вот… С ней происходит что-то ужасное, а он только и может ей дать, что ошарашенную физиономию и жутко напуганные глаза.
           И он ничего не может с этим поделать!
           Поэтому, когда грозный Святослав Николаевич протянул к нему руку, Осмотрительный изо всех сил прижался к ладони Ники. А потом, оказавшись в цепких пальцах врача, всей тяжестью своих шариков свесился вниз, чтобы свалиться на пол. Но не тут-то было! Святослав Николаевич крепко держал его за передние лапы.
           Несколько секунд лечащий врач Кати изучал смущенную физиономию Осмотрительного. Затем повернулся к своей маленькой пациентке и неожиданно добрым голосом сказал:
           – Держи.
           И вдруг тигренок почувствовал, как его ухватывают, ложатся ему на брюшко, на спину, на грудь такие родные, любимые и желанные ему пальцы.
           – Нашелся. Нашелся, – повторяла Катя, держа перед собой Осмотрительного, гладя его, легонько сжимая, заглядывая ему в глаза.
           А ошалевший от счастья тигренок прижимал уши, задирал голову и ощущал широкими лапами, как напряженно бьется в теле девочки ее далекое сердце. Ему вдруг вспомнился жуткий «Анатомический атлас». Пугающе-чавкающий «перикард», левая легочная артерия, дуга аоррты…
           Вздрогнув всем телом, он с надеждой глянул в глаза Кати. С ней же всё будет в порядке?
           – Испугался, – ласково приговаривала Катя, продолжая гладить тигренка. – Я уже думала, ты и не появишься…
           – Ну всё, Катюша, попрощалась? – словно издалека, услышал он голос Ники.
           – А можно я его с собой возьму? – взмолилась Катя. Глаза ее с надеждой обратились к врачу.
           – Нет, Катя, – твердо покачал головой Святослав Николаевич. – Ему в операционную нельзя. Он тебя в палате подождет. Ладно?
           Святослав Николаевич протянул руку, чтобы забрать у Кати тигренка, но Катя прижала Осмотрительного к груди.
           – Нет, погодите! – жалостно выкрикнула она.
           Врач выпрямился и красноречиво посмотрел на родителей девочки. Анестезиолог Марина Сергеевна шумно вздохнула и поджала губы.
           – Катенька, мы и так всех задерживаем, – вкрадчиво сказала Ника.
           Нагнувшись к дочери, она одной рукой погладила ее по голове, а другой – решительно ухватила тигренка.
           Однако Катя вцепилась в Осмотрительного еще крепче.
           – Катя. Ну хватит баловаться. Тебе же сказали. Он тебя здесь подождет.
           Ника хотела произнести это дружески, но голос ее не послушался. И прозвучал неожиданно резко и напряженно. Не в силах больше вынести затянувшееся расставание, она с трудом разогнула пальцы дочери и высвободила злополучного тигренка. К горлу подкатил комок. Чувствуя, что сейчас расплачется, Ника с благодарностью ощутила, как на плечи ей бережно легли руки мужа. На Катю она старалась не смотреть.

           А Катю в этот миг захлестнуло злобное отчаяние. Вся ее надежда была связана с Осмотрительным. И вот, когда случилось чудо, и он нашелся, мама насильно выдернула его из ее рук.
           Теперь она наверняка умрет на операционном столе. Никто, никто не может ее по-настоящему понять! Как она одинока! И в этом одиночестве она исчезнет. И ее больше не будет никогда.
           Больничный коридор, склонившиеся над ней люди расплылись от навернувшихся на глаза слез.
           Но когда мир снова обрел для нее ясность, первым, что увидела Катя, были испуганные черные глаза ее тигренка, крепко зажатого в маминой руке.
           Если меня не будет, то что же будет с Осмотрительным? – подумала она вдруг. – Кто о нем будет заботиться?
           Родители наверняка его кому-нибудь отдадут. Они специально не привозили его в больницу. Наверное, думают, что это он во всем виноват. Что у нее от него аллергия.
           Вдруг он попадет в злые руки?
           Эта мысль ужаснула Катю. Все опасности, которые пережил за эти дни Осмотрительный, словно бы вмиг передались ей. А сколько других угроз для маленького тигренка таил в себе тот огромный, чужой и пугающий мир, который всегда смутно маячил за ее защищенной жизнью?..
           Может быть, впервые Катя почувствовала, насколько она была защищена в этом мире. И эта ее защищенность все время служила щитом и для Осмотрительного. Охраняла его.
           А что с ним будет теперь?
           Предстоящая операция, которая еще минуту назад занимала всё ее существо, вдруг показалась Кате совсем не такой важной, как судьба, ожидающая ее тигренка. И, глядя в его полные отчаяния глаза, она мысленно прошептала ему:
           – Не бойся, Осмотрительный. Я к тебе вернусь. Я к тебе обязательно вернусь. Я тебе обещаю.

ЭПИЛОГ

           Осмотрительный сидел на животе у Кати, ощущая всем телом приятное тепло ее рук. Катя смотрела телевизор. Обычно Осмотрительный тоже любил развернуться к экрану, чтобы посмотреть передачу. Но сейчас он сидел мордочкой к Кате, потихоньку глядя на ее лицо, все еще бледное после болезни.
           Девочка полулежала на диване в гостиной их дома в пригороде, смотрела телек и машинально поглаживала пальцем голову своего тигренка. Со времени операции прошло уже довольно много времени. Реабилитация прошла успешно, и на следующей неделе Катя должна была вернуться в школу. Вот она и пользовалась последними днями своих затянувшихся каникул, чтобы насытиться ничегонеделанием. В школе-то придется наверстывать всё, что она пропустила, пока лежала в больнице.
           Впрочем, телевизор Кате уже поднадоел. Опустив голову, она посмотрела на Осмотрительного, подозрительно сузила глаза и спросила:
           – Что, опять хочешь на мой шрам посмотреть?
           Тигренок отвернул голову в одну сторону, потом – в другую. Он вовсе не хотел в который раз смотреть на шрам, который так не любит его хозяйка.
           Но Катя все равно расстегнула верхние пуговицы на своей пижаме, отвернула края курточки и, досадливо сморщившись, потрогала пальцем длинный розоватый шрам, проходивший прямо посередине ее груди.
           Конечно, хорошо, что она живет, как жила. Только все равно – сколько это ни тверди, шрам выглядит ужасно некрасиво.
           Воспользовавшись тем, что внимание Кати поглощено шрамом, Осмотрительный незаметно повалился набок спиной к ее лицу. Подумаешь, шрам. Пусть на его спину посмотрит! Вон у него какой шов через всю спину проходит. И – ничего. Он с этим швом Кате очень даже нравится. И не только ей, – вспомнил он разом и девушку Олю, посадившую его в свой рюкзачок, и Анжелу, и ее восторженную подружку Светку, и даже пожилую тетю Олю из дома хозяйки решительного тигренка.
           – Видишь, как меня располосовали, – грустно сказала Катя, посмотрела на Осмотрительного и только тут заметила, что он лежит к ней спиной.
           Ишь, словно показывает ей, что его тоже зашили!
           Осуждающе вздохнув, Катя развернула тигренка мордочкой к себе.
           – Вон какой шрам, видишь?
           Пальцы девочки задвигались, и Осмотрительный тут же использовал это, чтобы погладить ее шрам лапой. После чего задрал голову, демонстрируя Кате еще один шов, охвативший всю его шею.
           На миг ему вспомнилась страшная Танюха, которая хотела отпороть ему голову и вынуть из него шарики. Чтобы спрятать ему в живот загадочные, жуткие «колеса».
           Наверное, эти «колеса» вроде Катиной болезни, – подумал тигренок. Только врачи, в отличие от этой дряни Танюхи, сделали всё наоборот. Поняли, что в Кате спрятана какая-то гадость, и разрезали ее, чтобы эту гадость из нее вытащить. А всё хорошее, что должно быть у нее внутри, оставили на месте. И аккуратно зашили. Точь в точь, как зашивают тигрят в Тайном Доме «Магия Плюша».
           – Да вижу я, что у тебя кругом швы, – сказала Катя с притворной досадой. – Ну сколько можно мне их показывать? Они же у тебя все шерстью спрятаны. Так, что их и не видно. А у меня?.. Ты что, не видишь разницу?
           И девочка придвинула голову Осмотрительного к самой своей коже, чтобы он наконец-то хорошенько разглядел, чем отличается ее шрам.
           – Эх ты, – вздохнула она с плохо скрытым удовольствием, когда тигренок, послушный ее пальцам, снова задрал к ней свою усатую мордочку.
           «Подумаешь, у тебя он тоже потихоньку зарастет, – говорили его невинные, честные глаза. – Ты все равно красивая. И те, кому надо, все равно будут тебя любить. Вон твои родители – они тебя теперь даже еще сильнее любят, чем раньше. А если кто-нибудь готов тебя выбросить из-за какого-то шрама… То лучше и самому держаться подальше от такого придурка».
           – Знаю, ты думаешь, что я все равно красивая, – сказала Катя, поставила тигренка себе на живот и застегнула пуговицы, чтобы шрам не было видно.
           – Между прочим, ты ко мне в больницу целых два дня не приходил, – съехидничала она, глядя на довольную физиономию своего любимца. – А знаешь, как мне без тебя плохо было?
           Осмотрительный виновато потупился.
           – Да ладно. Я притворяюсь, – рассмеялась Катя. – Если бы не ты, я бы там точно умерла.
           В отличие от ее родителей, Катю совсем не заботила загадка, связанная с исчезновением тигренка. Она была уверена: он никуда и не пропадал. А родители ей просто врали, что не могут его найти. А потом – что врачи запрещают принести его в палату. Небось решили, что у нее от тигренка какая-нибудь аллергия. Вот глупые! Он же у нее до этого целый год был. И она была совершенно здорова.
           Катя вспомнила, как удивилась медсестра, когда она у нее спросила: можно ли принести в палату ее игрушки? И, улыбнувшись, сказала: «Конечно можно».
           Какая она все-таки хорошая, эта медсестричка Аня! Что бы было, если бы она тогда не прибежала в самый последний момент с ее Осмотрительным? Страшно подумать…
           Аня потом рассказывала Кате, как нашла тигренка в палате. И сразу его узнала. И подумала, что он потерялся, когда ее родители забирали из палаты вещи.
           Вот и верь после этого людям, – вздохнула Катя, имея в виду врунов родителей.
           Короче, для Кати в этой истории всё было ясно.
           Зато Игорь и Ника не раз ломали голову над загадочной пропажей Осмотрительного. И над его необъяснимым появлением в больничной палате.
           – Может быть, ты как-нибудь автоматически засунул его в пакет с вещами? – пожимала плечами Ника. – Когда утром собирал для нас вещи в больницу. А потом это вылетело у тебя из головы. Ты ведь всю ночь не спал, вымотался…
           Но Игорь был совершенно уверен: он не нашел в то утро тигренка. К тому же, он проверял пакет с вещами, прежде чем отнести его в машину. И наверняка заметил бы Катину игрушку. Тигренок ведь не плоский. Вон у него как голова и лапы во все стороны торчат.
           А Ника? Она что, тоже умудрилась его не заметить, когда разбирала вещи?
           Или у них обоих память отказала?
           И пол в палате мыли два раза в день...
           Сам Игорь предположил, что тигренок все это время был у Кати. Они оба нервничали в ту ночь, когда дочь забрала «Скорая помощь». Им было не до такой ерунды. Вот они и не заметили, как Катюша захватила тигренка с собой. Наверное, прятала его под одеялом. А потом, в больнице, ей было больно, плохо. И она невольно затеяла эту мистификацию. Начала просить привезти ей тигренка, зная, что они этого сделать не смогут. А на самом деле – просто хотела привлечь к себе дополнительное внимание. Чтобы ее еще больше жалели, еще больше о ней заботились.
           Когда перед операцией Катю переложили на каталку, тигренок, наверное, свалился на пол. И медсестра его там нашла.
           Однако теперь уже Ника скептически поджимала губы и качала головой в ответ на столь нелепую гипотезу. Она не верила, что Катя могла так искусно притворяться, будучи на грани жизни и смерти.
           Другие версии выглядели еще более неправдоподобно и только порождали взаимную подозрительность.
           В итоге родители Кати справедливо решили махнуть на это дело рукой. Их дочь жива и поправляется. Врачи говорят, что теперь она будет совершенно здорова. И это – главное.
           А что там произошло с тигренком? Ну какое это имеет значение…
           Гораздо больше их заботило отношение дочери к длинному шраму на ее груди. Катюше они постарались объяснить, что в наличии шрама нет ничего страшного. Если человек любит по-настоящему, он полюбит и со шрамом. К тому же, медицина сейчас так быстро продвигается вперед, что со временем можно будет сделать косметическую операцию. Катя сама решит, как ей лучше. Когда подрастет.

           Одним словом, к тому времени, когда Катя устроилась на диване смотреть телевизор, все страсти вокруг таинственного исчезновения тигренка уже улеглись. И все по-прежнему были уверены, что он – просто игрушка.
           Нет, Катя, конечно, на полном серьезе считала своего любимца как будто живым. Но все понимали, что это обычные детские мысли и чувства понарошку. Дети бывают в них так искренни!

           А что же сам Осмотрительный?
           Признаться, пережитые приключения очень на него повлияли. Все эти подслушанные им разговоры об именах и душе, о разнице между людьми и другими животными, о неодушевленности плюшевых тигрят и о том, как их одушевляют…
           Одно вращение в стиральной машине чего стоило!!!
           Да… Никогда прежде его не наполняло столько сложных мыслей.
           Вот и сейчас, глядя на задумчивое лицо своей хозяйки, тигренок сам не заметил, как принялся размышлять.
           «Что, если на самом деле тех двух дней вовсе и не было? – думал он, слушая монотонные взрывы хохота, доносившиеся из телевизора. – А всё это придумала Катя. Пока лежала в больнице.
           Но если все его невероятные приключения существуют только в Катином воображении, она бы уже наверняка вообразила, как он ей про них рассказывает. Уж он-то знает Катю! Она бы ни за что не смогла удержаться от такого соблазна. Непременно заставила бы его расписать, как он выбирался из дома через окно над бассейном. И как его атаковала сорока на дорожке. Как он забрался в машину к Гарику. И как его нашли потом в городе Оля и Юлька. Как девушка Оля посадила его в свой рюкзак. И понесла его в казино…
           Но Катя уже два месяца вела себя так, как будто ничего об этом не знает.
           Да и откуда Кате знать, как делают ставки в рулетке за зеленым столом?
           И как устроена та страшная книга – «Анатомический атлас»?
           Она ведь еще слишком маленькая, чтобы ходить в казино. И папа у нее совсем не Нарколог. Чтобы держать в доме такие книги.
           Получается, что все эти события действительно с ним случились. И память о них – вместе со всеми чувствами – крутится теперь в его шариках.
           А значит, он живой по-настоящему? И всё, что с ним происходит, происходит на самом деле?»
           Тигренок слегка двинулся в руках Кати и посмотрел на ее реакцию. Не отрывая взгляда от телевизора, девочка машинально вернула его на место. Наверное, решила, что он немного съехал по животу из-за ее дыхания.
           – Тихо, не балуйся, – сказала она. – Вот, слышишь? Скоро у нас все казино позакрывают.
           Откуда она знает про казино? – изумленно посмотрел на Катю Осмотрительный. Но глаза Кати были такими беспечными и занятыми посторонними мыслями, что тигренок успокоился. Наверное, это было просто совпадение – что Катю заинтересовал сюжет про казино.
           Ему вспомнился зеленый стол и вращающийся разноцветный круг, и игрушечная шваброчка в руке суровой девушки в уноформе. И разноцветные кружки для игры. И стало немного жаль, что скоро играть в эту игру не позволят. Но тут он вспомнил, как папа Анжелы проиграл в эту игру все деньги на ее новый телефон! И как ругалась из-за этого мама Анжелы. А сама Анжела так расстроилась, что стала показывать ему жуткий «Анатомический атлас».
           Нет уж, – решил Осмотрительный. – Пусть лучше это казино и вправду закроют. Тогда этот папа Нарколог купит наконец Анжеле новый телефончик. Вместо разноцветных кружков, которые у него всё равно все позабирали. Осмотрительный чувствовал большую признательность по отношению к Анжеле. За то, что она так храбро спасла его от костра.
           Тигренка так и подмывало высвободиться из рук Кати и подкрасться к ее лицу. Вот она удивится!
           Но он хорошо помнил о Первом правиле Тайных Игрушек – «Никогда не показывай людям свою истинную природу».
           К тому же, если Катя узнает, что он может бегать и прыгать сам, без ее помощи, она, чего доброго, сразу скажет:
           «Ах так! А почему ты тогда ко мне в больницу столько дней добирался? Вон ты как бегать умеешь!»
           И рассердится на него совсем не понарошку.
           Нет уж, лучше оставить всё как есть.
           И Осмотрительный послушно замер на животе девочки, отдавшись приятным воспоминаниям.
           А ловко они тогда сработали в гараже на пару с Решительным. Развели и его Нину, и ее добрую тетю – Олю! Вот бы узнать, как он поживает? Дрружище Ррешительный. По-прежнему сторожит желтое «Шевроле»? Его Нина, наверное, так и не догадалась, что у нее в тот день был не один, а целых два тигренка.
           – Эй, ты чего улыбаешься? – услышал он вдруг голос Кати.
           Осмотрительный сделал удивленную мордочку и с недоумением посмотрел на свою хозяйку. С чего бы ему улыбаться? Ну, разве что, потому, что Катя наконец-то поправилась? И в глазах тигренка загорелись хитрые огоньки.

                                            Июль 2007 – февраль 2009

P.S. Уважаемый Читатель, если Вам понравились «Приключения Осмотрительного», Вы можете сделать доброе дело и рассказать об этой книге Вашим друзьям и знакомым, сообщить о «Приключениях Осмотрительного» в своем блоге, на форумах и в сообществах. Потому что это – единственная возможность, чтобы о «Приключениях Осмотрительного» узнали и другие читатели

Марк Лотарев	Харьков 2005
РЕГИСТРАТУРА.РУ: бесплатная автоматическая регистрация в каталогах ссылок и поисковых машинах, проведение рекламных кампаний в Интернете, привлечение на сайт целевых посетителей.