Круг судьбы Марка Лотарева - весёлая автобиография 3

учесть, насколько эти дисциплины близки к физике и математике) и набрал даже на один балл больше, чем было нужно.
Факультет психологии МГУ и стал моей настоящей Альма Матер. Благодаря ему я получил отличное общее образование, правда, так и не став психологом.
Жили мы в ДАСе – знаменитом в те годы Доме Аспиранта и Стажера МГУ. Помните, в фильме «Ирония судьбы» герой Андрея Мягкова, вернувшись утром 1 января в Москву, одиноко идет мимо длинного «стеклянного» перехода между двумя многоэтажными корпусами? Так вот, это как раз ДАС.
Уже при поселении в общежитие, Судьба сделала еще один незримый жест, который во многом определил мою дальнейшую жизнь. В паспортном столе я оказался в очереди следом за коренастым, круглолицым, темноволосым русаком с широкими бакенбардами. Я заметил, в какую комнату ему дали направление. А через минуту и сам получил направление в ту же комнату 1110.
В «стеклянном» переходе между корпусами я нагнал своего будущего соседа. Так я познакомился с будущим удивительным русским поэтом Апполинарием Разваловым, который и стал крестным отцом моей литературной судьбы.
Мне очень повезло с моими сокурсниками. Просто удивительно, как жизнь собрала под одной кровлей столько ярких, неординарных личностей. У нас была неповторимая компания, в общежитии царила особая, незабываемая ДАСовская атмосфера. Мне бы очень хотелось когда-нибудь написать обо всем этом увлекательную книгу.

На самом деле судьба каждого человека неповторима и полна удивительных, интересных страниц. Нужно только не полениться и заглянуть в книгу жизни человека внимательным взглядом.

Но вернусь к нашей веселой студенческой жизни и приведу только один эпизод. В 1977 году мы ездили «на картошку» (мое поколение отлично знает, что означает это словосочетание) в район Пущино-на-Оке. Так вот, мы жили в пионерлагере имени Германа Титова (космонавт номер 2 в СССР), над въездом в который красовалась большая вывеска: «Пионеры, любите родину, мать вашу».
Когда нас измучила жажда, мы организовали субботник на четверых и нашли в пионерлагере ровно 120 пустых бутылок из-под водки (двое искали, двое – отмывали, под изумленные взгляды преподавателей) и даже одну полную бутылку токайского вина. Как видно, пионервожатые по пьяному делу пытались протолкнуть пробку в бутылку, раскрошили сверху стеклянное горлышко и в сердцах выкинули бутылку в овражек, что был под окнами жилого корпуса. Мы аккуратно очистили вполне целую пробку от осколков стекла и извлекли ее с помощью штопора.
В общем, денег хватило на хороший загул. Под конец я выпросил у соседей философов маленькую женскую гитару, и под игру Развалова (он великолепно играл на гитаре – не в смысле виртуозной техники, но каждая нота трогала душу) мы исполнили всей нашей хоровой капеллой наш главный хит – Луку Мудищева (мы, правда, скромно называли эту «рок-оперу» «Луиджи Морозов»).
А чуть позже, в Серпухове, мы своими глазами видели вот такой транспарант, висевший поперек главной улицы: «Товарищи серпуховичи, достойно встретим шестидесятилетие Великого Октября».
Тогда же я совершил свой подвиг обжорства (одно время я занимал третье место на курсе по этому показателю). Так вот, я съел при свидетелях почти целое ведро печеной карточки в укромном месте в лесу, где мы по-партизански пекли картофель, следя, чтобы дыма от костра не было видно. Учитывая, что я всю жизнь был жутко худой, такой мой аппетит запомнился приятелям надолго.
Все это – чистая правда.
Кстати, в Пущино-на-Оке стоит та самая усадьба, где Никита Михалков снимал свой