Круг судьбы Марка Лотарева - весёлая автобиография 5

Среди ярких воспоминаний того времени поездки в подмосковные клубы на «Зеркало» Тарковского, виртуозное «стреляние» билетов на хоккей (тогда играли такие великие мастера, как Третьяк, Васильев, Мальцев, Якушев, Михайлов, Петров Харламов), в театры (в некоторые театры билеты нужно было стрелять за километр от театра, в метро, внизу у эскалатора, игнорируя изумленные взгляды массы случайных прохожих, смотревших на тебя, как на полного психа, но цель оправдывала средства), на единственные в году показательные выступления лучших фигуристов мира. Как-то я даже оказался в перерыве этих показательных выступлений в ложе для спортсменов, в драном свитере и потрепанных джинсах (попал в ложу абсолютно случайно). Когда я стал брать у звезд автографы – обгрызанной ручкой в рваный блокнотик, – ко мне подошел молодой человек в штатском и тихо сказал «Чтобы я вас тут больше не видел». Я показал ему свой пропуск в ложу, но он снова тем же голосом повторил ту же самую фразу, и я сразу понял, что он прав.
Оно оказалось и к лучшему: ложа для спортсменов была у самого льда и смотреть сами выступления гораздо лучше было из другой ложи (расположенной рядом с правительственной, в которой на хоккейных матчах сидел Леонид Ильич Брежнев). Туда я и вернулся (еще один удивительный подарок судьбы – случайно попасть в ложу на таком представлении).
Кстати, Андрея Тарковского мы чуть-чуть не пригласили в ДАС, на творческую встречу. Мой сокурсник Герман нашел выход на агента великого режиссера, который отвечал за его публичные выступления. Мы получили согласие на творческую встречу Тарковского со студентами МГУ. Я (всего лишь культорг этажа в общежитии) сделал нужную заявку по всей форме и дошел с ней до высшего начальства в Центральном Профкоме МГУ. Встречу никак не разрешали, и я нахально требовал у высокого начальника объяснить мне, «почему нельзя?». Ничего не вышло, конечно. «Сталкер» тогда как раз был в подвешенном состоянии, его никак не выпускали в прокат, и никто из начальников не хотел рисковать, не зная, чем все закончится с полуопальным режиссером..
Я потом был на премьере «Сталкера» в Центральном Доме Литераторов. Так вот, когда в фильме герой Солоницына – писатель – произносит фразу про своих коллег: «Им ничего не надо. Они только жрут», кто-то из литераторов громко поперхнулся шоколадкой, которой до этого бесцеремонно шуршал, и закашлялся на весь зал.
Помню, как на пятом курсе я воспользовался своим правом посещать фонд редких книг в научной библиотеке МГУ им. Горького. Меня усаживали за один из двух, стоявших там, столов, и я под – присмотром сотрудницы – от руки переписывал а тетрадь раритетные сборники запрещенных тогда Гумилева, Георгия Иванова, Мариенгофа, Шершеневича, Кручёных, Ходасевича. Все это шло под видом подготовки дипломной работы по психологии.
Потом я перепечатывал стихи на пишущей машинке. С перепечаткой на машинке Мандельштама, Бальмонта, Пастернака, Цветаевой, Ахматовой, Хлебникова, Саши Черного, Арсения Тарковского, Высоцкого, Фернандо Пессоа было проще. А вот Артюр Рембо у меня до сих пор хранится переписанный от руки – тонкий сборник стихов в переводе Заболоцкого.
У меня до сих пор стоит дома целая полка этих самопальных сборников стихов, отпечатанных на машинке (пришлось и переплетному делу обучиться). А еще – полностью перепечатанные на машинке «Собачье сердце», «Роковые яйца» и рассказы Булгакова, «Гадкие лебеди», «Сказка о тройке» и «Улитка на склоне» Стругацких.

А в мае 1979 года в Москву приезжал Элтон Джон в расцвете своей славы.
Представьте себе это абсолютно нереальное ощущение. Твердо веря, что все эти слухи – очередная «утка», ты приезжаешь к кассе киноконцертного зала «Россия» и вдруг видишь среди прочего в афише на май: «Элтон Джон»! Вот уж точно, в жизни всегда есть место чуду.