Стихи и рассказы

Мне в жизни повезло. Судьба свела меня с несколькими замечательными, на мой взгляд, поэтами и писателями . А что скажете о них Вы?

Апполинарий Развалов	Игорь Оборин
Анна Королева	Леонид Сиводедов
Оксана Никонова

Оксана Никонова

Рассказы

Жизнь за любовь	Мы любим гостей
Парашютная история	Патриот
О вреде курения	Про Минина

ЖИЗНЬ ЗА ЛЮБОВЬ

Я хочу рассказать вам историю гибели одного таракана. Подумаешь! – скажете вы. Тапок в руки и немного ловкости – вот и вся история. А если использовать какое-нибудь патентованное снадобье – это уже вообще будет тараканья пандемия. Но это был необычный таракан, и судьба у него тоже была необычная.

Таракан этот (по имени Василий) жил на свете уже давным-давно, намного дольше, чем какой-нибудь его среднестатистический соплеменник. Свойства долгожителя он приобрел, в общем-то, случайно. Однажды в той квартире, где Василий родился и провел детство и отрочество, устроили облаву. Хозяйка купила какое-то новое, супернеобыкновенное средство от тараканов. Его производители сулили совершенно сногсшибательный эффект, который будет длиться, длиться и длиться даже после однократного применения.

Средство действительно оказалось ядреным. Три четверти шестиногих обитателей квартиры упали замертво моментально, остальные схватились за голову и с обычными в таких случаях криками: «Ах, нет! Я не могу этого видеть! Мое сердце сейчас разорвется на части!» побежали в разные стороны. Они еще не знали, что тоже отравлены.

Отравился и Василий. Он был тогда совсем молодым, входящим в свою лучшую пору тараканом, и поэтому смог доползти до квартиры хронического алкоголика Петрухина, где на тараканов не охотились никогда. Разве что наступали случайно на какую-нибудь совершенно уж ожиревшую особь, не имеющую ни желания, ни возможности отбежать в сторону.

Тараканы всего дома с удовольствием обитали бы у Петрухина. Но там и так было не протолкнуться от коренных жильцов, да еще периодически заползали какие-нибудь подранки вроде Василия, чудом уцелевшие после массовых беспорядков по месту постоянной прописки. Еды на всех не хватало, поэтому время от времени очередной отряд самых молодых и голодных строился в колонну по два и уходил осваивать новые территории. А куда им было деваться?

День, когда в квартире у Василия случилось несчастье, был впоследствии отмечен самой черной краской в летописи тараканов этого дома. Дело в том, что у алкоголика Петрухина появилась новая сожительница, еще не до конца утратившая представление о порядке. Первым делом она решила избавиться от вездесущих насекомых. Хозяйственная женщина рассудила, что тратить деньги на какой-нибудь дорогой аэрозоль - это просто кощунство. На ту же сумму можно купить пару бутылок паленой водки. Поэтому она сготовила отраву по старинке: приобрела в аптеке пакетик борной кислоты за рубь десять и накатала с нею ядовитых хлебных шариков. Потом она рассовала угощение по всем углам и щелям, заткнула тряпками отверстия в раковинах и в ванной, чтобы у тараканов не было доступа к воде, и стала ждать результата.

Надо сказать, что эффект был ничуть не хуже, чем от новомодного средства, купленного петрухинскими соседями. Тараканы гибли сотнями. Некоторые находили в себе силы сказать последнее «прости» родным и близким или произнести слова завещания, но большинство не успевало и этого. Василий, из последних сил ковылявший к Земле обетованной, приполз на братскую могилу. Он рухнул без сил возле одного их хлебных катышков, закатившихся в темный угол, а потом решил, что побоище побоищем, но лично ему совсем не помешает подкрепиться. Чистая душа! Он не знал, что именно эта подлая приманка сгубила квартирантов Петрухина.

Однако в случае с Василием действие борной кислоты оказалось совершенно непредсказуемым. Вступив в реакцию с ранее усвоенными ядовитыми веществами, отрава не только не убила Василия, но и сделала его именно таким, каким знали его многие последующие поколения тараканов, - неуязвимым для всякого рода аэрозолей, мелков, порошков, паст и прочей дряни. Не трогало его и время. Василий стал первым тараканом-долгожителем в истории дома.

Конечно, он вполне мог быть убит все тем же тапком или же, например, газетой: к физическому воздействию он был по-прежнему уязвим. Но извините меня, ведь на что-то же дается и опыт! А у Василия было предостаточно времени, чтобы его приобрести.

За несколько лет он побывал во всех квартирах, перезнакомился со всеми жильцами дома и прекрасно знал, где можно чувствовать себя в относительной безопасности, а куда соваться не стоит. Ясное дело, табу было наложено на квартиры, жильцы которых буквально не расставались со всевозможными отравами. Не имело смысла бывать и в домах, где обитали патологические чистюли вроде пенсионеров Васильчиковых: бабулька Васильчикова, даром что подслеповатая, воспринимала любые сигналы о непорядке на экстрасенсорном уровне. А тараканьему взгляду зацепиться там было не за что.

Любимых квартир у Василия было четыре. Во-первых, конечно, ему нравилось забегать к Самсоновым. В этом большом, веселом и безалаберном семействе вечно было не протолкнуться от гостей. Василий никогда не мог сосчитать, сколько детей у Самсоновых (то ли трое, то ли четверо?), потому что собственные чада каждый день растворялись в толпе забежавших на минуточку друзей, подружек, одноклассников и просто знакомцев.

Здесь непрерывно и помногу ели все, от мала до велика. Такого, чтобы посуда у Самсоновых была перемыта до последней тарелки, Василий не припомнил вообще никогда. Завидев таракана, члены семейства и их гости начинали бурно радоваться, шуметь, принимались суетливо и бестолково охотиться за нахлебником, размахивая тряпками и сзывая на помощь всех вокруг. Шмыгнуть в такой обстановке в укромную щель просто ничего не стоило. Конечно, совсем уж наглеть тоже не рекомендовалось, это знали все приходящие к Самсоновым тараканы, - а то ведь можно было ненароком навести хозяев на мысли о каком-нибудь мелке «Машенька» или прочей дряни.

К Самсоновым можно было бы ходить и ходить годами, не испытывая никаких особых затруднений, но недавно черт дернул их среднего сыночка приволочь с улицы маленького серого котенка. Какое-то время зверь опасности не представлял: если дети не тискали его по углам и не таскали подмышкой, он одиноко топотал по полу короткими неуклюжими лапками или дрых посреди кухни, от пуза налакавшись молока. Но потом он как-то вдруг подрос, научился носиться, как угорелый, и запрыгивать на стулья, столы, полки и подоконники, а главное – стал проявлять исключительный интерес ко всем движущимся предметам, будь то газетный бантик, веник или вязальные спицы.

Тут досталось и тараканам. Даже сам Василий, и тот как-то раз не уберегся: его сначала шмякнули мягкой, но увесистой лапой, потом прихватили языком, всего обслюнявили и по какой-то странной траектории отбросили в дальний угол. Таракан едва успел нырнуть в щелочку под плинтусом, а были и такие, кто не успевал. Так вот их, говорят, совершенно измусоливали и, в конце концов, съедали.

Теперь при посещении Самсоновых требовалось соблюдать повышенные меры безопасности и, перед тем, как выбраться из щели, внимательно смотреть: сидит этот серый мерзавец с сосредоточенной мордой возле плинтуса или же увлечен, к примеру, пролетающей мимо мухой.

Любил Василий заскочить вечерком и к девушке Марине, которая обитала этажом ниже Самсоновых. Марина жила совсем одна и, кажется, была не вполне счастлива. Нет, иногда у нее бывали гости, а время от времени даже поселялся какой-нибудь мужчина, и тогда Марина принималась лихорадочно наводить блеск в квартире, готовить обеды и ужины и вообще всячески шуршать по хозяйству.

Василию не очень нравились такие моменты, потому что Марина и без того не слишком приветствовала его появления на кухне, а тут вообще будто с цепи срывалась. Все за чистотой гналась. Таракана гораздо больше устраивали периоды ее одинокого существования, когда очередной кавалер испарялся вместе со своими причиндалами, и Марина погружалась в тихую, монотонную депрессию. Оставшись одна, она принималась тоннами поглощать всякие торты, пирожные, печенье и прочую приятную любому таракану дребедень. Тарелки при этом часами простаивали в раковине, а сама Марина часами пролеживала у телевизора, если не подпирала какая-нибудь срочная работа. Тогда она волей-неволей садилась за компьютер, морщила лоб и барабанила по клавишам до глубокой ночи.

Почему Василий бывал здесь так часто, он и сам толком не знал. То есть, конечно, началось все с крошек от пирожных и тортов, но потом они перестали быть самоцелью. Наверное, Марину было просто жалко. Особенно когда она плакала. Иногда она плакала одна, иногда – когда к ней приходила Жестокая Подруга. Та говорила всякие умные вещи и не давала Марине себя обманывать, когда она начинала оправдывать своего очередного мужчину.

Последний из них, например, был просто пьянью, и Жестокая Подруга считала, что отношение Марины к этому экземпляру отдает откровенным мазохизмом. Марина хлюпала, шмыгала носом и говорила:

- Ты не понимаешь, он признает себя алкоголиком, значит, он не алкоголик!

- Это как? – не понимала Подруга.

- Настоящий алкоголик никогда не признается себе и другим в своей болезни! А Стас так прямо про себя и говорит: «Да, я алкоголик!» Значит, не такой уж он и алкоголик!

- Скажи еще, что от этих признаний алкоголь перестает на него действовать! Или что он не помыкает тобой, как хочет! Он же у тебя буйный! С ним страшно рядом находиться! Ну Мариночка, ну подумай, зачем тебе это «ге»? Ты же себя не на помойке нашла!

Мариночка в ответ только плакала. Конечно, она нашла себя не на помойке, но ей было так одиноко! И так хотелось, чтобы по дому бродил хоть кто-то, кого можно любить, о ком можно заботиться, с кем, в конце концов, можно хоть словом по вечерам перемолвиться!

Василий мог бы сказать на это, что лучше уж завести какое-нибудь домашнее животное. Но говорить он все же так и не научился, а если бы даже и научился, то подобного совета все равно бы не дал. Потому что считал себя эгоистом. А как эгоисту ему было выгоднее, чтобы Марина оставалась одна и продолжала есть сладости. Да и воспоминания о самсоновском котенке вызывали у него самые неприятные эмоции.

Еще Василию очень нравилось ходить в гости к братьям Вове и Олегу. Они были смешные. По правде говоря, их и звали-то совсем по-другому, но у соседей никак не получалось правильно выговаривать их имена, и братья в конце концов стали просто Вовой и Олегом.

В квартире также обитала жена Олега по имени Зарема и их малолетний сын. Сына звали уж совсем ни к селу ни к городу, хотя, конечно, и красиво – Мир. Зарема целыми днями что-то варила, стирала, гладила, мыла, но делала это как-то без души, механически, и в доме странным образом сохранялся хронический кавардак. Конечно, беспорядку в немалой степени способствовали братья: они явно считали себя выше того, чтобы каждый раз проделывать длинный путь до мусорного ведра.

А в ведре этом можно было повеселиться от души! Там всегда находились и недоеденные хлебные куски, и целые ломти сыра, предварительно уроненные кем-нибудь на пол, и мясные косточки! Дух от всего этого великолепия стоял еще тот, и Зарема никак не могла взять в толк, почему она все моет и моет, а в квартире все воняет и воняет.

Когда Олег и Вова разговаривали друг с другом или с кем-то из земляков на своем родном языке, стороннему человеку могло показаться, что они вот-вот вцепятся друг другу в волосы или устроят образцово-показательное мордобитие: разговаривать тихо братья не умели в принципе, а в дружеской беседе помогали себе размахиванием рук и яростными гримасами. Хотя и до мордобития дело тоже порой доходило. Вова с Олегом непрерывно занимались каким-нибудь бизнесом, в результате время от времени кого-нибудь из них били. Иногда прямо на дому. Вообще, Василий ходил к братьям, как в театр.

Но конечно самой, самой любимой была квартира, где жил друг Василия – программист Коля. Собственно, это он когда-то дал таракану имя. Для обоих - и для насекомого, и для человека – их знакомство оказалось событием совершенно неожиданным, но весьма приятным.

Дело в том, что в доме у Коли имелось большое количество всякой необходимой для работы техники: компьютер там, принтер, сканер и прочее. И все это, как и положено технике, в процессе работы нагревалось. А тараканы (как, впрочем, и кошки, будь они неладны!) очень любят теплые места! Психологи утверждают, что для человека состояние счастья напрямую связано с ощущением тепла. Не знаю, как у людей, а у тараканов дело действительно обстоит именно так. Нет большего удовольствия для таракана, чем забраться в недра какого-нибудь продукта высоких технологий и долго, с наслаждением прогревать каждую лапку, каждый усик, каждую чешуйку на животике.

Колин навороченный принтер, в который однажды случайно забрел Василий, был тогда совсем новым и совершенно необжитым. Василию он показался необычайно просторным и опрятным, наполненным таинственным сероватым светом и незнакомым, приятным запахом.

Таракан выбежал на широкую серую поляну и впал в счастливое оцепенение, представляя себе, как приведет сюда какую-нибудь бойкую подружку и начнет плодиться и размножаться в геометрической прогрессии. Но тут вдруг в глубине принтера что-то загудело, под ногами у Василия, откуда ни возьмись, очутился теплый лист бумаги, и таракан поехал на этом листе в сторону широкой светлой щели. Через пару секунд он выкатился пред ясные очи Николая. Тот, увидев выезжающего на только что распечатанной странице матерого тараканища, присвистнул и сказал:

- Ну ни фига себе!

От неожиданности он даже не стал сразу махать на незваного гостя руками или примериваться, как половчее ударить чем-нибудь тяжелым. Василий же (который тогда еще был безымянным) посмотрел на очкастого Николая, не торопясь, с достоинством развернулся и засеменил к краю стола. Потом он свернул за угол и пропал из виду.

Коля усмехнулся и вскоре забыл о незначительном происшествии. Но следующим вечером, когда он стал распечатывать какие-то одному ему понятные таблицы, из принтера на первом же листе выехал гордый, гладкий, темно-рыжий таракан. На этот раз он даже не стал прятаться, а оббежал принтер, опять забрался внутрь и после отданной Колей принтеру команды «Печать», вновь выкатился наружу.

Тут уж Коля насмеялся от души, жалея только о том, что некому вместе с ним порадоваться такому удивительному зрелищу.

- Ладно, - сказал он любителю аттракционов, - Бог с тобой, если нравится – катайся. Только с условием: самому не гадить и друзей не приводить! Понял?

Таракан задумчиво пошевелил усами и ничего не сказал. Но Коле вдруг показалось – понял.

Так наш герой стал регулярно заглядывать к Николаю, где катался на теплой белой бумаге или просто сидел на краю принтера, блестел крохотными глазками и слушал разные истории из жизни своего нового приятеля. Тот вскоре дал ему имя и вообще – вот сумасшедший дом! – привязался, как к родному. Жрать у Коли было абсолютно нечего. Но питаться и плодиться можно было и в других местах, а вот удовлетворить духовные потребности Василию больше никто и нигде не предлагал. Поэтому таракан свято соблюдал свою часть договора: во время визитов был исключительно чистоплотен, а соплеменникам нарассказал всяческих страстей о якобы имеющемся у Коли оружии массового уничтожения, которое не действует на самого Василия только благодаря исключительным особенностям его организма. Соплеменники поверили местному аксакалу и никогда к Коле не ходили.

В день гибели Василия в природе, видимо, разыгралась какая-то очередная магнитная буря, про которую никто не знает, что это такое и есть ли она на самом деле. Возможно, это просто такой, с позволения сказать, гипотетический конструкт , на который можно сваливать всяческие недомогания, головные боли, неприятности на работе или сломанный по дороге в гости каблук.

В этот день у Вовы с Олегом опять было шумно и беспокойно – на этот раз кредиторы били обоих братьев сразу. Джентльменски изгнанная незваными гостями на время экзекуции, рыдающая и причитающая, Зарема схватила под мышку сына и бросилась с ним куда глаза глядят, а именно – к Самсоновым. Мать этого семейства Маргарита Антоновна всегда относилась к Зареме с большим сочувствием, полагая, что дикие люди - дети гор Вова и Олег нещадно эксплуатируют бедную женщину и не дают ей духовно расти. Маргарита Антоновна при встречах всегда здоровалась с соседкой, улыбалась ей и пыталась завязать светскую беседу, даром что Зарема в ответ только смущенно что-то бормотала и шмыгала длинным носом.

Вечером этого дня Василий забежал на минутку к Самсоновым – подкрепиться перед обычным визитом к Николаю. Первым делом таракан осмотрелся на предмет угрозы со стороны растущего не по дням, а по часам котяры. Но тот был занят: двое младших Самсоновых тянули его в разные стороны за лапы, а ничего еще не соображающий по малости лет Мир наматывал кошачий хвост на кулачок. Кот истошно вопил и мечтал стать резиновым хотя бы на минутку.

Гармоничным дополнением к воплям животного служили звуки, издаваемые зареванной, раскрасневшейся Заремой. Она сидела на табуретке, с видимым удовольствием раскачиваясь из стороны в сторону, время от времени дергала себя за волосы и причитала:

- Вай!.. Вай мэ!.. Это что за жизн?!.. Какой это жизн?!.. Кому это жизн?!.. И ведь нэ памагаит!.. Савсем нэ памагаит!.. Зачем дэнги тратил – нэ знаю!..

Любопытная Маргарита Антоновна, которая в последние полчаса уже стала слегка сожалеть о своем всегдашнем гостеприимстве, тут же заинтересовалась – кто кому не помогает и кто зачем тратил деньги.

По-прежнему всхлипывая и раскачиваясь, Зарема рассказала, что деньги тратил Олег на то, чтобы поставить железную дверь в квартиру, а то больно уж у них житье в последнее время неспокойное. И вот эта самая дверь совсем-совсем не помогает. На днях у братьев украли несколько кожаных курток, взятых на продажу у кого-то из соплеменников, а теперь вот их за эти куртки бьют, потому что деньги, которые можно было бы отдать за утраченный товар, ушли на самую неприступную в мире дверь с самым крутым сейфовым замком, и сейчас в доме нет ни копейки.

- А как же у вас из-за этой двери куртки-то украли, если она такая неприступная? – озадачилась Маргарита Антоновна.

- Э, слушай, такой подлый этот Зия!

- Какой Зия? – совсем запуталась Маргарита Антоновна.

Оказалось, что Зия снимал квартиру в соседнем доме и приятельствовал с братьями: то ли он у них взаймы пару раз брал, то ли они у него – что-то в этом роде. Узнав о кожаных куртках, Зия захотел на них посмотреть, потому что как раз собирался покупать себе обновку. Он перемерил все куртки, но никак не мог определиться, которая из них украшает его больше всего, поэтому сказал Олегу с Вовой, что заберет товар на полчасика, чтобы посоветоваться с женой, а потом придет с деньгами и лишними куртками. После чего ушел и не вернулся. Когда братья кинулись к нему домой, выяснилось, что с квартиры этой он давно съехал, телефон поменял, и где его теперь искать – никому не известно.

- Вот так, - с обидой в голосе закончила свой рассказ Зарема, - паставил двер, деньги отдал, а толку нэт!

А Маргарита Антоновна слушала, держала обеими руками щеки, чтобы не расхохотаться и думала, что нет, пожалуй, в этой ситуации смеяться не стоит. Куда более уместным будет поплакать, потому что надежды на улучшение, похоже, нет никакой.

Выслушав поведанные Заремой нечеловеческие страсти и насладившись остатками запеченного с сахаром яблочка, Василий побежал в гости к Николаю. Но тот отсутствовал – дом был пуст и темен. Тогда Василий решил навестить девушку Марину, от которой как раз недавно сбежал очередной кавалер.

Марина была совсем плоха. Она лежала на кровати в позе эмбриона, подтянув колени под самый подбородок и крепко обхватив их руками. Похоже было, что она даже не ела, - в раковине не было обычных в таких случаях блюдечек из под пирожных, да и вообще было пусто. Василий всерьез обеспокоился и принялся семенить туда-сюда по ближней к стене кромке письменного стола, раздумывая, что бы предпринять.

А что он мог предпринять? Он не решался даже в открытую показаться Марине на глаза: печальная-то она печальная, а вот возьмет и прихлопнет, просто чтобы сорвать на ком-нибудь обиду. Поэтому Василий решил пока подождать и посмотреть, как будет развиваться ситуация.

Через некоторое время Марина собралась с духом и добрела до тихо шелестящего в углу компьютера: видимо, у нее была работа, которую требовалось делать, невзирая на личные трагедии. Девушка сидела у монитора, вся скукожившись. Даже лицо у нее сделалось какое-то скукоженное: лоб наморщен, губы искривлены, в глазах пустота. По всему было видно: она сама не понимает, что видит на экране и что пытается писать.

Пару раз она вставала из-за стола, открывала повизгивающую петлями дверь и выходила на балкон. Из двери немедленно начинало задувать холодным и влажным. Марина стояла там некоторое время, облокотившись на мокрые перила и сосредоточенно глядя вниз, потом все же возвращалась и опять садилась за компьютер.

Василию все это очень не нравилось. Он продолжал носиться по столу, пытаясь придумать что-нибудь подходящее к случаю. В какой-то момент он от волнения даже выскочил на открытое пространство прямо перед носом у Марины, но та не обратила на него никакого внимания.

И тут Василия осенило. У Марины тоже был принтер! Конечно, не такой новый и нарядный, как у Коли, но тем не менее. Николай страшно радовался каждый раз, когда таракан показывал свой коронный номер. Ежедневные тренировки не прошли даром: Василий умел не просто выкатываться на листе бумаге, а элегантно отставлял в сторону ножку, и принимал величавые позы, и гордо топорщил усы… Может, Марина тоже, наконец, развеселится? Обрадовавшись появлению идеи, таракан заторопился на исходную позицию…

На следующий день компьютерщик Николай столкнулся в подъезде с зареванной девицей. Лицо у девицы было смутно знакомое. Соседка, сообразил Коля. Она шмыгала распухшим носом и никак не могла попасть ключом в замок почтового ящика. Сам не зная, почему, Николай спросил:

- Вам помочь?

- Нет, спасибо, - сказала девица, доламывая почтовый ящик.

- У вас что-то случилось? – не унимался Коля.

- У меня все случилось!.. Все сразу!.. – девицу вдруг как прорвало. Она с силой бросила ключи об пол, села на корточки и зарыдала. – Еще и принтер сломался! А мне в понедельник работу сдавать!

- А что с принтером?

- Откуда же я знаю, что с принтером! Я в этом ничего не понимаю… Я даже в ремонт его не могу отнести – самой не дотащить, а дозвониться никому не получается…

- Ладно, - сказал Коля, поднимая с полу ключи, - не рыдайте так. Пойдемте, посмотрим, что там с вашим принтером. – И он взял девицу под локоть, помог подняться и повел к лифту.

Выяснилось, что в принтере замкнуло какой-то важный контакт. С помощью принесенного из дома паяльника, сваренного Мариной кофе и пары-тройки еле слышных упоминаний «такой-то матери» Николай вскоре устранил все неисправности.

Марина смотрела на мирно гудящий принтер и на допивающего кофе Колю, боясь поверить своему счастью. А вот Николай внезапно начал хмуриться, боясь поверить страшной догадке. В процессе ремонта из принтера выпал трупик довольно крупного рыжего таракана, который, видимо, и послужил причиной поломки.

- По-моему, это Василий, - в конце концов произнес Коля.

- Какой Василий? – не поняла Марина.

- Таракан. Его зовут так. Эх, Васька! На фига же ты полез в незнакомую технику? Чем тебя мой-то принтер не устраивал? – И Коля даже загрустил. Потом он заметил, что Марина явно ничего не понимает, и стал рассказывать ей про таракана Василия, который приходил к нему, катался на принтере, шевелил усами и будто бы даже что-то соображал.

- А главное – понимаешь? – чистюля был! Никаких следов не оставлял! Я такого вообще никогда не видел. И не увижу теперь, наверное…

И Николай совсем было затосковал. Но тут он посмотрел в светлые, доверчивые Маринины глаза, прислушался, как она сопит и вздыхает, сочувствуя утрате дорогого ему, Николаю, существа, и подумал, что Василий все-таки был настоящим другом и погиб не напрасно.

Теперь для тех, кто склонен к романтически-патетическому восприятию мира, я напишу: человек! Не смотри свысока на таракана! Быть может, букашка, на которую ты сегодня замахнулся кухонной тряпкой, завтра станет причиной твоего счастья! Все, дальше можно не читать.

Но наверняка есть и те, кто считает, что жизнь необыкновенного таракана Василия - слишком высокая плата за знакомство двух молодых идиотов, так долго ходивших рядом и не замечавших друг друга. Таких несогласных я успокою: с Василием не случилось ничего страшного. И вовсе не его холодный труп Николай извлек из Марининой оргтехники. Не тот это был таракан, чтобы так глупо погибнуть.

Помчавшись спасать прекрасную даму от депрессии, Василий неожиданно обнаружил в недрах принтера чужака – молодого и наглого таракана, который решил присмотреть себе место для гнезда в Марининой квартире. На нервной почве Вася так шуганул нахала, что тот бросился в сторону, не разбирая дороги, и угодил лапой в крохотный зазор контакта. А тут Марина как раз собралась что-то напечатать – вот оно и сверкануло.

В общем, когда принтер перестал работать, а Марина начала реветь, Василий сообразил, что вместо запланированного веселья получилась какая-то ерунда. Тогда он быстренько взял ноги в руки и скрылся с места преступления. Потом как-то вдруг сразу одна знакомая тараканиха сказала ему, что он скоро станет отцом, а другая знакомая тараканиха сообщила, что скоро станет матерью… Короче, какое-то время Василий был сильно занят и к Николаю не забегал. А уж к Марине и подавно. А когда забежал, понял, что, кажется, казнить ему себя вовсе даже и не за что. Вовсе даже и наоборот.

И не надо говорить, что он стал героем за чужой счет, и что так каждый дурак может. Василий запросто мог оказаться на месте этого, совершенно постороннего, таракана. Потому что – вы же знаете эти принтеры: они никогда не берут на себя труд хоть немного разобраться в ситуации.